Или победить. Или умереть. Юлия Владимировна Букатова

сильными войнами они были, одолев нас, но мало кто из них рассказывал, что победили нас не испанцы, а чума и оспа.

      –Испугалась? – ласково спросил Диего, освобождая руку от моих оков, и поворачиваясь ко мне лицом.

      –Нет, – гневно отозвалась я, завороженно смотря, как красные плащи испанцев растворяются на горизонте. – Самодовольные павлины. У меня голова из–за них кружится.

      Диего лишь рассмеялся, снял с ремня железную флягу, в которой плескалась вода, и мелкими, быстрыми движениями открутил крышку.

      Я проследила за его манипуляциями, расстроенно вздохнув, и получив в нос резкий едкий запах, паленого сладкого маиса, смешанного с жареным мясом. Запах был стойкий, и окружал со всех сторон, заставляя желудок слипаться, выталкивая из себя содержимое. Я старалась не дышать, чтобы лишний раз не будоражить засевшее чувство тошноты, но от недостатка кислорода голова начинала кружиться сильнее.

      –Только не смей падать в обморок, – сказал он, делая жадный глоток, вызвавший у меня прилив зависти, – ненавижу слабых женщин, они действуют мне на нервы.

      Диего говорил в привычной, строгой манере своим басом, похожим на удары многотонного колокола, но его взгляд и мимика были мягкими, слегка веселыми и внушали доверие.

      –Наверное, – я помедлила, обдумывая, стоит ли говорить дальше, но азарт уже уносил разум прочь, – именно поэтому ты потерял голову от меня, – сладость тембра обрушилась на плечи Диего, а четкость и уверенность голоса ударили его в живот, заставив ошарашено замереть.

      Он оторвался от фляги, опустив ее к поясу, и резко обернувшись ко мне, с непониманием в черном янтаре. Мужчина сощурился, глядя на меня с недоверием и стараясь подобрать слова для ответа.

      Кажется, тысячи мыслей были в его голове, кружась водоворотом, но из всех он не мог выбрать ту самую, что была точнее и яснее остальных.

      –Потерял голову? – Диего протяжно хмыкнул, и лукавая улыбка засияла на его терракотовом лице, смешиваясь с настороженным взглядом, – если однажды я это сделаю, это будет моей самой большой ошибкой.

      Его слова саданули у легких, вынудив меня тяжело задышать и почувствовать привкус железа на языке. Внутри стало невыносимо горячо от злости. Мне все показалось тяжелым, даже солнечные лучи, которые должны были проломить крышу ближайших домов, но я решила продолжить разговор в той же незатейливой и шутливой манере.

      –Что же, ты считаешь это невозможным? – невозмутимо уточнила я, приподняв правую бровь, и глядя на то, как Диего поправляет седло у лошади, покорно стоявшей рядом.

      Он несколько секунд молчал, сосредоточенно смотря на приструги. Слегка склонил голову, взглядом уперся в лошадь, словно думал не о моем вопросе, а о том, что стоит купить новую сбрую.

      Молчание длилось несколько минут. Он хладнокровно смотрел на животное, думая о чем–то настолько далеком, что мне и за вечность не дотянуться до его мыслей, менявшихся бесконечным калейдоскопом. Его бровь дрогнула, неразличимо