Хроники Кан'Родана. Семья «ночной песни». Александр Иванович Кох

об что-то споткнулась, отчего Гельвих не удержал равновесия и громко шлёпнулся на землю. Он почувствовал вибрацию, что разнеслась по стенам вокруг. Сейчас ему следовало замереть и даже не дышать.

      Часто из-за хлипких конструкций, что были установлены на этой шахте, из-за слишком сильного удара или громкого падения случались обвалы, приводившие к множеству смертей. Ужасных смертей.

      Людей заживо хоронило под обломками балок и огромных камнях, расплющивая, отчего те превращались в огромные кучи фарша, который шёл на корм подземным монстрам, которые порой встречались даже в этих тоннелях и которых изничтожала охрана. Если тебе удавалось выжить после обвала – то ты оказывался в кромешной тьме, без еды, воды и чаще всего – тяжело раненый, отчего заражение крови забирало людей раньше, чем голод или жажда. Лишь единицы в год могли спастись после подобного.

      Вибрация прекратилась и он, тяжело дыша и переваливаясь с ноги на ногу, встал. На него обратились глаза других шахтёров, стоящих вокруг: в них читался лишь безумный ужас, перехвативший у каждого из них дыхание. Никто не желал помереть в этом забытом святыми жителями обители месте.

      Он решил посмотреть, об что он споткнулся, однако, лучше бы он этого не делал: прямо под его ногами лежал человек, точнее то, что от него осталось. Его грудь словно разорвало на части взбунтовавшимися рёбрами, что под напором огромной глыбы вылезли наружу, разрывая плоть и органы своего хозяина, последние из которых теперь украшали область вокруг тела. Конечности были погребены под камнями, из под которых порой виднелись ошмётки мяса и костей, а также кровавые ручейки, свидетельствовавшие о том, что парень умер не сразу, а спустя долгие несколько секунд невыносимой боли. Его глаза застыли в ужасе, но рот не мог выразить подобной эмоции: нижнюю челюсть и часть щеки сорвало падением другого камня, отчего ещё одна часть тела шахтёра лежала неизвестно где, словно её никогда и не было тут.

      От увиденного Гельвиха свернуло, а остатки той еды, что он ел, наверное, вчера, быстро вывалились на изуродованное камнями тело. Он уже был готов свалиться ещё раз на землю, однако, вовремя подставленная на стену рука удержала его от падения. Другие рабочие даже не обратили внимания на картину – судя по всему, они уже были привычны к подобным ужасам этих тоннелей, что вселяли ужас в каждого нового работника, многие из которых уходили отсюда из-за профессиональной непригодности, которая появлялась в связи с тяжёлыми психическими расстройствами.

      Его дыхание постоянно прерывалось, в связи с чем он не мог сделать даже того краткого глотка воздуха, что позволял ему прожить несколько дней под землёй.

      Он и раньше уже видел тела умерших здесь, в тоннелях, но никогда ему не доводилось встречать настолько изуродованные . Он каждый день боялся оказаться на месте одного из них, а теперь, при подобных мыслях, попавших в его голову при взгляде на эту картину – он и вовсе потерял себя.

      «Я не могу помереть здесь