Кукушонок. Валерий Григорьевич Бирюков

что тебе, Георгий, неймётся, а? Какого еще рожна тебе надо?! Тебя же лично партия не обидела, нет? На хорошую работу пристроен – не мешки ворочать, не сопли детишкам в сельской школе подтирать! В коммуналке не ютишься, ни в каких очередях ни за чем не стоишь…

      – А я, может, не за себя, а за народ радею. Людям сегодня на одну зарплату жрать нечего, а на две – некогда!

      – О, тоже мне, радетель нашелся! Что-то не замечал я, чтобы это тебя раньше заботило! Дарья, зачем ты откопала этого говнюка на наши головы?

      – Пап, пожалуйста, не впутывай меня в эти ваши дела – я в них ничего не понимаю, – отозвалась из кухни дочь. – Жора – взрослый мужчина и, наверно, знает, что делает. А у меня своих забот полон рот…

      – Деда, ты зачем на папочку кричишь? – хором вступились за отца и близняшки.

      – Да пошли вы! Ишь, спелась семейка! Ноги моей в вашем доме больше не будет! – прокричал он из прихожей и хлопнул дверью…

      Но хватило гнева тестю ненадолго. Может потому, что в обкоме за идеологический выверт Жоры его не только не пожурили, а даже посочувствовали: мол, с этой перестройкой совсем молодёжи мозги задурили! Тем более что ничего нового, чего за время гласности в стране публично не обсудили и не предали анафеме, Горелов в той статье не сообщил: так, по верхушкам пробежался. А вся его смелость свелась лишь к громкому хлопанью партийной дверью…

      А может еще и потому, что к этому времени власть действительно уже дала слабину. Согласились же на самом верху, к негодованию гореловского тестя, всерьез обсуждать предложенную либеральными экономистами программу замены прежней планово-распределительной системы на рыночную.

      – Это же откровенные нападки на завоевания социализма, курс на реставрацию капитализма, – заключил Иван Кузьмич, внимательно изучив документ. – Не понимаю, куда КГБ смотрит и почему все эти антисоветчики до сих пор на свободе? Вместе с Меченым и Беспалым, которые такое безобразие одобряют. Ничего, найдётся на них управа!..

      «Лебединое озеро»

      В то августовское утро Иван Кузьмич появился у Гореловых непривычно рано, когда семейство ещё завтракало.

      – Ну, что я говорил?! – торжествующе заявил он буквально с порога. – Все, зятёк, хана твоему Меченому! Доигрался, перестройщик хренов! Включи новости!

      В телевизоре вместо утренних новостей показывали знаменитый балет «Лебединое озеро».

      – И что? – спросил Жора. – Может, чаю с нами попьете и спокойно расскажете, что там опять стряслось? Мы на кого-то напали или нам войну объявили? Хотя нет, такое невозможно: мы ж теперь не «империя зла» и не «Нижняя Вольта с ракетами». И Меченый, как вы изволите неуважительно называть первого президента нашей великой державы, вроде как всему миру люб. Советские войска из Афганистана вывел, Варшавский договор похерил, Германию объединил, ну и так далее, и тому подобное…

      – Скоро узнаешь! – мрачно пообещал Иван Кузьмич. – Кабзды твоему бизнесу!

      – Как