Под кроной кипариса. Злата Прага

помог ей выйти из машины и подал белую трость.

      – Подожди.

      Он кивнул, а она пошла вдоль забора к калитке. Внезапно входная дверь дома широко распахнулась, и оттуда на крыльцо вышла женщина.

      – О, какие люди! А я гляжу – Алька, не Алька. Значит, ты. Приехала?

      – Приехала. Здравствуй, Сафия.

      – Здравствуй, Аля. Долго же ты до нас добиралась. Во дворце-то уже была?

      – Была. Я войду?

      – А зачем? Ты из этого дома в двадцать лет ушла, дверью хлопнула. Потом в двадцать семь – вот так же на пять минут заскочила, ничего не объяснила, и опять на двадцать восемь лет исчезла. Сейчас чего пришла, Аля?

      – Ты получала мои письма, Сафия?

      – И письма получала, и деньги. Спасибо, Аля.

      – В дом не пустишь?

      – Не пущу. Да и плохо тебе там покажется. У нас же не дворец, сама знаешь.

      – Знаю, – вскинула голову писательница, – потому и уехала.

      – И сейчас уезжай.

      – Вы ни в чём не нуждаетесь, Сафия? Сагдия дома?

      – Мы всегда нуждаемся, но нам ничего от тебя не нужно, Аля. А моя Сагдия умерла полгода назад.

      Писательница споткнулась и всплеснула руками.

      – О, боже! Как же так? От чего?

      – А отчего умерла наша мать? А наша тётя? Мало счастья, много работы. При этом и во дворцах долго-то не живут. Хотя я приспособилась.

      – Сафия!

      – Уезжай, Аля. Живи, как жила. Обо мне не вспоминай. Мне так проще.

      – Проще смириться?! Спрятаться за обстоятельства и ничего не делать?!

      – А про мои обстоятельства не тебе судить! Прощай, Альфия.

      – Постой! У Сагдии была дочка! Нурхаят! Дай посмотреть!

      – А она не со мной.

      – Как это? Она твоя внучка!

      – У меня ещё семеро внуков от троих других детей. Всех кормлю – непутёвых детей, пьющих зятьёв, бестолковых внуков. Надорвалась уже. А у покойного мужа Сагдии был брат, приличный мужчина, после смерти моей дочери он забрал их дом и девочку взял на воспитание.

      – Как ты это позволила, Сафия? Это же твоя кровь!

      – А ты меня не совести, Аля. В тебе тоже моя кровь, а дорогу мне перешла, не оглянулась. И что вышло? Ни себе, ни мне счастья не дала построить. У меня хоть и с нелюбимым мужем, но семья и дети, а ты уже с проседью, а одна живёшь.

      – Я вполне счастлива, Сафия.

      – Ну, с такими деньгами, оно понятно.

      – Не в деньгах счастье, Сафия, как это ни банально.

      – Да, не в них, но и без них его не бывает. Ты это как никто знаешь!

      – Не знаю и знать не хочу. Я своё счастье сама построила. И начала без денег.

      – Уезжай отсюда, Альфия. Уезжай.

      – Сестра!

      – И денег можешь не присылать. Сама видишь – сюда сколько не влей, всё в песок уйдёт. Нас много, на всех всё равно не хватит.

      – Сафия!

      – Прощай, сестра. Уходи.

      – Не простила?

      – И никогда не прощу. Прощай, – и пожилая женщина, удивительно похожая на госпожу Альфию, только в простом платке и платье повернулась к двери.

      – Погоди!