Хроники любви провинциальной. Том 3. Лики старых фотографий, или Ангельская любовь. Книга 2. Юлия Ник

удивительно странное, чего никогда ни в ком не видел.

      – Вот такую я сказку сочинила для себя, – Стаси смущенно улыбнулась, прерывая затянувшееся молчание.

      – Красивая сказка, только немного крокодилья. И что, – вот так ровно, без всплесков, без огненных бурь, без стонов?

      – Каких ещё стонов?! Зачем они тут? Никаких стонов! Если кто-то застонал – это уже не любовь, а страдание. Хотя в жизни, конечно. бывают страдания, но с любимым и это – только половина от страдания.

      – Я вообще-то про другие стоны. Мда. Не ожидал, честно говоря, такой фантазии от тебя.

      – А что ты ожидал?

      – Так. Попроще всё ожидал. Вы, врачи, – все материалисты и прагматики же? Душу же вы нигде не нашли? Но, всё-таки, я бы огня сюда добавил. Иногда, мне кажется, надо устраивать костёр до неба для веселия души.

      – А сгореть не боишься?

      – Боюсь, но попробовать очень хочется. Закрыться на все ключи, побольше дров и пусть бы ничего было не разобрать в этом огне, где цветок, где кто гибкий и горячий и с богом!

      – По-моему, ты ничего не понял, Лео. Ты ещё туда лохань с водой добавь и будет настоящая баня. Мм?

      – Ладно, поживём-увидим, кто из нас прав, моя честная и искренняя подруга, – Лео явно куражился.

      – Ты, всё-таки, обиделся на меня? – Стаси испытующе смотрела на него.

      – Да не то, чтобы обиделся. Ты во мне хоть одну-то приличную черту характера видишь?

      – Лео, я же говорила уже?

      – Ну а какая черта у меня самая неприемлемая для тебя, а?

      – Самая неприемлемая? Да дерзость твоя!

      – Ну-у-у-у! Тогда я идеал! Что же это за мужик, если он не дерзок? Он обязан быть дерзким по определению. И дерзость совсем не исключает всё остальное: и доброту, и нежность. Ну и всё прочее. Ты просто не понимаешь пока кое-чего. Ну, да ладно. Дружба – так дружба, но, как другу, сказать обязан, что я от своих намерений не отказываюсь. А пока, как я понял, у меня на повестке дня уборка внутридомовой территории. Хотя я там ни с кем костра не возжигал. Но мусор накопился, замки надо починить, ключи сменить. Ну и всё такое. Как тебе?

      – Делай, что хочешь. Я уже тебе всё сказала.

      –Считаешь меня по-прежнему идиотом, гусаром, любителем малинки? Да?

      – Я тебя не знаю, Лео. Но твои действия подсказывают мне нечто подобное. Извини.

      – Извиняю. С прошедшим тебя. Позвольте Вашу руку, сказочница? – Леон подошел к Стаси и нагнулся к руке, которую она попыталась вырвать. – Стаська, Стаська, до чего же ты ещё дитя. Вляпался я в историю с тобой.

      – Сам виноват. Но я думаю, что они всё быстро забудут. Главное не провоцировать дальше никого. Согласен?

      –Чего-о-о-о? Ты о чём? О летучке вашей, что ли?! Да мне на всех пофиг, вообще-то.

      – Тогда ты про что? На работе неприятности? Из-за меня?!

      – Я про то, что я, кажется, попал. И серьёзно так попал. А неприятности у меня совсем в другом месте, дурочка бесстрашная. Можно, я тебя поцелую? По-дружески чисто?

      – Чисто