Секрет бабочки. Кейт Эллисон

Пе-не-ло-па-Ма-рин Пе-не-ло-па-Ма-рин, Пе-не-ло-па-Ма-рин… и тут в туалет входит Кери Рэм, встает у соседнего зеркала и начинает мазать губы блеском с запахом арбуза. Мне надо досчитать еще четыре раза, и я не могу остановиться, пусть она и стоит рядом со мной, пусть все тело жжет от стыда. Я бормочу, постукиваю, надеясь, что она не заметит. Пе-не-ло-па-Ма-рин Пе-не-ло-па-Ма-рин Пе-не-ло-па-Ма-рин Пе-не-ло-па-Ма-рин.

      – Что ты сказала? – спрашивает она, глядя на меня через зеркало.

      На ее лице странное выражение. Мое – густо– густо-красное. Я сую руку в карман, где лежит статуэтка-бабочка, сжимаю ее три раза, чтобы ко мне вернулся дар речи, чтобы я смогла хоть что-то сказать, чтобы не стоять безмолвным столбом рядом с Кери Рэм.

      – Что? – выдавливаю я из себя. Мне хочется бежать. Мне хочется умереть.

      Она вскидывает брови.

      – Ты же только что мне что-то сказала.

      – Ох, – вырывается из меня, руки я прижимаю к бедрам, чтобы унять дрожь. – Я просто… э… пыталась вспомнить кое-что по английской литературе. Стихотворение Ти-Эс Элиота, которое мы читали, – я смотрю в зеркало на свои жуткие кудряшки. Делаю вид, что поправляю волосы, хотя поправить в данный момент нет никакой возможности: спутанная масса с резиновой закруткой на конце, которую я пытаюсь выдать за косу.

      – Я совершенно не запоминаю стихотворений. – Она накручивает колпачок на пластмассовый тюбик с блеском, изучает мое отражение. – Где ты взяла эту подвеску? Мне она нравится. – Кери выпячивает губы, наслаждается их блеском.

      – Какая именно? – спрашиваю я, нервничая, хотя и знаю, что подвеска Сапфир у меня под рубашкой и ее не видно.

      – Полумесяц.

      Я поднимаю руку к подвеске, металлическому полумесяцу с маленьким светло-синим кристаллом посредине; серебряная лошадь обжигает, прижатая к груди.

      – Отец привез мне ее пару лет тому назад из Таиланда, – застенчиво отвечаю я.

      – Таиланд, – она вздыхает. – Круто. Бывала там? – Она лезет в большую кожаную сумку и достает толстый черно-серебристый цилиндрик туши для ресниц.

      Я все вожусь с косой. Сдергиваю резиновую закрутку, запуская пальцы в спутанные волосы.

      – Мой отец часто ездит туда, но нас никогда не берет. Я хочу сказать, маму иногда брал, но нас с Ореном – ни разу. А теперь… – Я быстро сжимаю губы. Никогда не произношу имя Орена вслух. Быстро смотрю на Кери – она вновь роется в сумке. Может, она и не услышала меня. Вроде бы не слушала. – Но я хочу поехать туда. В Таиланд. Когда повзрослею, съезжу. – Я опять заставляю себя закрыть рот. Если начинаю говорить, всегда балаболю, и возвращаюсь к волосам.

      – Да, конечно, – рассеянно отвечает Кери. Не думаю, что она знает, как продолжить разговор на эту тему. – Послушай, Ло, – она убирает за ухо прядь волос, – ты в школе в кого-нибудь влюблена? – И всматривается в мое отражение в зеркале.

      Я так удивлена столь неожиданным поворотом нашей беседы, что могу сподобиться лишь на одно слово:

      – Нет.

      – Правда? Ни в кого? – Она все сверлит взглядом мое отражение, будто надеется, что я сломаюсь и поделюсь