Мы будем вместе. Письма с той войны. Гавриил Яковлевич Кротов

нетрудно, по крайней мере, сейчас. Дальше будет труднее. И, быть может, ты упрекнёшь себя и меня, а мне это будет тяжело. Пишу это абсолютно объективно. Быть может, мне хочется иного, но больше всего я желаю твоего счастья. А это – счастье. Я готов подчинить свою жизнь условиям, помочь тебе в учении, жить где-либо поблизости, но я ЗА. Я всю жизнь рвался к учению, теперь меня тяготит это, но моя судьба – совсем другое дело. Хочу, чтоб мой Огонёк ярко светил людям.

      Ты, добавляя «гм, гм», говоришь, что я наивный. Ну, уж что угодно, только не это. Правила жизненного движения я немного знаю.

      Относительно моих партийных дел не беспокойся. Вот Ткаченко молчит, но и на это придёт время.

      Прости, что ничего не пишу об Ольшанском, он мне не нравится, я люблю людей, у кого талант сочетается с энергией. Терять можно всё, кроме головы. Не завидую ему, что его жалела энергичная девушка.

      Надо, чтоб поэт и в жизни был мастак.

      Мы крепки, как спирт в полтавском штофе29.

      Моя Звёздочка, да, у нас будет праздник. А сейчас разве его нет? Разве мы не стремимся друг к другу?.. Но будем ждать того счастливого праздника. Я много думаю об этом, даже больше, чем это полагается человеку с ограниченными правами на счастье.

      Итак, моя излюбленная пословица: «Что подобает Юпитеру, не подобает быку», потому что Юпитером себя я никак вообразить не могу, но ты пиши мне все эти чудные вещи – и они вернутся к тебе обратной книжкой.

      Как я обрадован, что у меня есть союзник в лице Маркизы де ля Галка. Целую её. Постараюсь написать письмо и ей.

      Девочкам написал давно, но неудачно, так как в это время была сильная суета.

      Высылаю фото Ивакина (ведь снимок той компании ты потеряла?). Он написал тебе письмо. Воображаю стиль и орфографию. Но я тебе и не рекомендовал его как грамотного. Зато это не «ребёнок солнца».

      Муся, мне хотелось бы, чтоб ты вновь прочла Д. Лондона, «Мартин Иден» и «Лунная долина». Опиши свои новые впечатления.

      Вечера иногда провожу у Абраши и Жени. Вчера они послали тебе письмо. Почему-то Абрам не надеется, что твои родные благосклонно отнесутся к Жене. Но они чертовски счастливы. Абрашка умеет быть другом. Вчера мы учили армянско-татарско-еврейский язык. Больше всех смеялся Абрам. Муся, мне хотелось бы, чтоб ты подружилась с Женей.

      Ты не сердишься, что Абраша узнал о наших отношениях?

      Скажи, моя Звёздочка, не обижаешься ли ты на мои советы, об отношении к родным, о работе, об учении? Ведь есть у нас люди, жёны которых учатся, и любовь их не делается меньше. Да и чем чёрт не шутит, быть может, мне придётся иногда оторваться на полгодика, для шлифовки мозга, работы.

      А вместе или близко, моя милая, мы будем скоро. Не могу же я погибнуть на пороге счастья.

      Как хочется мне быть вместе! Я немного прихворнул и в бреду видел тебя, выздоровел – снова вижу. Помню всё: глаза, зубы, брови, холодные руки и уколы твоего языка. Почему бы сейчас не быть с тобой? Вот за это счастье-то и придётся

29

Маяковский «Юбилейное».