Поколение улыбающихся людей. Алексей Процкий

моего светлого сознания. это кажется невозможным – осознать истинные потребности, таящиеся за преградами трезвого ума. они кажутся осуществимыми лишь тогда, когда очередная бутылка издает прекрасный звук надвигающегося похмелья.

      желание жить неумолимо тает. из нее исчезает все больше красок, а каждая волна накрывающей депрессии отгоняет так всеми любимое ныне позитивное мышление.

      оно никогда не присутствовало во мне. капли, которые никогда не стали бы частью океана, извечно дожидаются открытия крана в моей ванной, чтобы вымыть кровь из вен, столь часто вскипающую причинно и без.

      я никогда не хотел покончить с собой, вскрыв вены. во-первых, банально, во-вторых, просто. всегда хотелось выстрелить в рот из револьвера, оставив дыру в башке. это эффектно.

      часть вторая

      «краткая биография»

      в девяностые мы жили бедно. в двухкомнатной квартире ютились моя мама, её родная сестра Катя с мужем, их дочь Кристина, которая старше меня на 14 лет, их пёс Тоха и маленький я. в таком составе мы жили четыре года. мое появление было хоть и радостным событием, ведь маме было тридцать пять, но прекрасно понимаю, что финансово – в те непростые времена – был обременением. муж Кати был единственный, кто имел постоянную работу. фактически, он всех содержал. он работал каждый день то водителем грузовика, то на складе. это сильно подрывало его здоровье, но чувство ответственности не угасало. за свой труд к ежедневным макаронам и домашнему хлебу он получал две сосиски. я и Кристина тоже получали по сосиске. мама и Катя ели макароны и хлеб. позже мама устроилась мыть полы в нашем подъезде, чтобы получать хоть какие-то копейки. если платили раз в несколько месяцев, это было уже хорошо. месячного пособия на меня хватало на единственный творожок. возможно, стоило тридцать дней кормить меня этим самым творожком, может тогда бы вырос здоровым.

      Кристина часто гуляла со мной и играла, когда приходила после школы, в которой Катя была учителем черчения. но даже работа в государственном учреждении не гарантировала постоянную зарплату. можно было считать, что наши мамы работали бесплатно, раз в пару месяцев получая скромные чаевые.

      когда сестра выходила со мной на улицу, все на нее косились и думали, что она моя мама. осуждающие взгляды не пропадали ни на одной прогулке, за что она краснела и смущалась. порой приходилось вступать в споры с бабками на скамейках. конечно, те никогда не извинялись. наоборот, как такая молодая посмела возразить старшим, прожившим и знающим больше. неуважение молодежи к взрослым переходило все границы, когда речь заходила об отстаивании своего честного имени. но будем объективны, Кристина тоже хороша – догадалась гулять со своим младшим братом. дома мои пухлые щеки не давали ей покоя. мелкое округлое создание, несуразно и забавно перебирающее ногами, в попытках убежать от преследователей, вызывало неподдельное умиление. они всегда хотели съесть мои щеки. я этому всячески противился. с самого детства у меня появилось отвращение ко всяким объятиям и ласке.

      я любил играть с их псом. огромный, волосатый и невероятно добрый. в то время