Как поплывет ковчег мой... Испанец

Все границы придумываем себе мы сами.

      Когда я сегодня рассказываю кому-то обо всем, чем мы занимались в приснопамятные девяностые, мне не верят – мы действительно тогда вышли за все рамки. Было в этом какое-то сумасшедшее везение, лихость, запредельная уверенность в своих силах. Не помню, чтобы нашей целью когда-либо было захватить весь мир – скорее, мы пытались построить империю, некое общество с новыми экономическими и социальными связями, где каждый нашел бы и свою нишу, и возможности для развития. Разумеется, это было утопия – современный мир живет по другим законам.

      В девяностые подчас было нечего есть, зато деньги лежали буквально под ногами. Не зарабатывал только ленивый. Мы вручили свои агентам пачки наличных, отправили их на фабрики в Китай и заполнили склады нашего магазина на несколько лет вперед. Мой двоюродный брат Яков наладил поставки одежды и обуви из Италии, и бытовой техники из США. Широкие американские холодильники, с трудом помещавшиеся в наших квартирах, пользовались большим спросом. Итальянская одежда тоже разлеталась «на ура», у нас был самый лучший ассортимент. Я и сам теперь одевался только здесь.

      Торговля мехами процветала. Наш логотип с соболем осенял собой рекламные щиты в центре Москвы. По первому каналу крутили ролик про рыбака, поймавшего русалку – на русалке была наша шуба. Светские львицы появлялись на людях в наших манто из норки, черно-бурой лисицы, песца, куницы и соболя. Всего за один год мы заработали не меньше миллиона долларов, и продолжали развивать производство, к которому подключился к тому времени и мой младший брат Игорь.

      В нашем распоряжении теперь был целый банк, поэтому, помимо меха, одежды, обуви, бытовой техники и поставок туркменского хлопка-сырца, было решено открыть еще несколько стратегических направлений. Коля хорошо понимал конъюнктуру рынка, поэтому вскоре был заключен контракт на поставки сахара. Подошел целый корабль с Кубы, сахар раскупили прямо с машин, мешками. Так же, с колес, была распродана первая партия румынской мебели. Мы взяли в банке крупный кредит, конвертировали деньги в доллары и во время очередного витка инфляции заработали целое состояние. Его мы планировали вложить в поставки сигарет Marlboro, однако через несколько месяцев, безрезультатно прождав ответа от американских партнеров, изменили планы и купили парк Мерседесов прямо с фабрики в Штутгарте.

      Все, что ни завозилось в страну, продавалось мгновенно. Завезенные Мерседесы ушли по цене ниже заводской, однако все издержки были тут же покрыты разницей курса. Для представительских целей решено было оставить один из первых в Москве так называемый «шестисотый», стоимостью около ста тысяч долларов. В то далекое время иметь такую машину было все равно, что иметь самолет. Заодно были приобретены пять КАМАЗов для перевозки товара, несколько американских джипов, небольшой лимузин, пара микроавтобусов с диванами, баром и телевизорами, и отечественные машины для сотрудников. Я стал ездить на Вольво. Коля пересел на большой Мерседес, а по выходным гонял на американском