Жертва. Роланд Грин

и Фелисса приехали в Соломенный квартал в той же карете, что и прежде. Сияющая яркой краской и позолотой повозка совершенно не вписывалась в местный антураж, и возница опасливо озираясь, поглаживал рукоятку корда.

      – Не бойся, здесь нынче тихо. – успокоил его Гидеон, и улыбнувшись, добавил – Но если что, кричи!

      – Ага, щас. – здоровяк-извозчик был не из робкого десятка.

      – Ну смотри. Мы ненадолго!

      Агент и чародейка прошли к нужному дому и на сей раз без труда попали внутрь. Мона узнала Гидеона и сразу отворила ему дверь.

      – Ты опять одна?

      – Да… Я боюсь уходить из дома.

      – Понятно. Слушай, нам нужны вещи твоей мамы. Эта госпожа – чародейка, и она поможет нам разыскать её. – заговорщицки улыбнулся юноша.

      – Правда? – Мона вытаращилась на женщину так, словно ей представили королеву. – Вы найдёте маму?

      – Да, госпожа постарается найти её. Нам только нужны вещи. Покажешь нам где мама хранит вещи?

      – Да! – она подошла к большому коробу в углу и подняла крышку. – Вот здесь.

      Фелисса принялась за работу, пока Гидеон беседовал с Моной.

      – Твоя подруга так и не вернулась? – спрашивал он.

      – Нет. – грустно ответила девочка.

      – У тебя осталось что-то от неё? Может, одежда или вещи какие?

      – У меня осталась только куколка. Вот эта.

      Гидеон посмотрел на старую, замызганную куклу, найденную, видимо, на помойке. Руки, ноги, и даже голова у куклы были на своих местах – о лучшем дети в Соломе не могли и мечтать.

      – Я могу взять её ненадолго? – поинтересовался Гидеон.

      – Ну…. Хорошо, но только возвратить не забудь!

      – Обещаю!

      10

      Ритуал с вещами Евы не принес никаких результатов, точно так же, как и предыдущий. Снова связь с хозяйкой вещей загадочным образом терялась, и раздраженная чародейка начала выходить из себя. Даже могущественная магия крови не помогала.

      Фелисса отбросила перепачканный кровью ритуальный нож, и устало опустила голову на руки. Алые капли стекали по белоснежному запястью, пачкая стол, бумаги и вещи пропавших девушек. Через несколько минут чародейка подняла голову. Взгляд её упал на куклу, которую Гидеон выпросил у девочки из трущоб. Таких страшных и грязных игрушек Фелиссе никогда прежде не приходилось видеть. Фелиссе вспомнилось детство, проведенное в загородном дворце Лейдов, наполненное шикарными куклами в шелковых платьицах, и другими не менее великолепными игрушками. Особенно Фелисса любила кукольный домик, который отец подарил ей на шестой день рождения. Она так любила этот домик, что не хотела расставаться с ним даже ночью, и засыпала около него. Так что отцу или нянечке приходилось нести её в постель. Мать умерла, когда Фелиссе было два года, а отец внезапно скончался, не дожив несколько недель до её пятнадцатилетия. Фелисса помнила, как была зла на отца за то, что он умер. Ведь она так любила его! Как он мог бросить её? Как мог он оставить её одну? В порыве ненависти Фелисса разломала кукольный домик. Пинала ногами картонные стенки, топтала крошечную мебель. А потом всю ночь