Жертва. Роланд Грин

Квартал – скопище лачуг, где обитала почти вся нищета Равенсберга, вонял невозможно. Гидеон не любил ходить сюда, но по долгу службы ему приходилось бывать здесь чаще, чем хотелось бы.

      Низенькие постройки, ветхие и покосившиеся, лепились друг к дружке, экономя место и строительные материалы. Ни о какой канализации или вывозе мусора здесь никто и не слыхал.

      Не мудрено, что в трущобах процветала всевозможного рода преступность преступность. Сюда вели ниточки от многих убийств и краж.

      Гидеон вырос в Соломенном Квартале. Ему были знакомы каждая улочка, каждый угол и каждый камень здесь. Дом, где жила Ева нашелся без особого труда. Он стоял в самом конце тихой улочки, которая упиралась в городскую стену.

      Агент постучал в дверь, но никто не отворил. В Соломенном Квартале незнакомцам далеко не всегда были рады.

      Гидеон вытащил из кармана серебряную монету и бросил её возле порога, так чтобы она звякнула погромче. Затем скрылся за углом соседней халупы и стал наблюдать.

      Сначала ничего не происходило, но через несколько минут дверь дома отворилась и в проеме показалась худая и чумазая девчушка. Агент тут же бросился к ней.

      Маленькая рука схватил монету и поспешила запереть дверь, но Гидеон оказался проворнее. Он успел сунуть ногу в щель между дверцей и косяком. У девочки не хватило силы, чтобы вытолкнуть его. Гидеон ворвался в дом.

      – А-а-а-а-а-а! На помощь! – завизжала девочка, убегая подальше от незнакомца.

      – Тише! Не ори! – зашипел Гидеон, поднимая руки ладонями кверху.

      – А-а-а-а-а!

      – Молчать! – рявкнул Арка, придав голосу властности.

      Девочка перестала кричать, забившись в угол. Глаза её испуганно блестели в полумраке.

      – Я только спросить хочу. Только спросить… – Гидеон медленно прикрыл дверь и осмотрелся.

      Мебели в комнате почти не было. Только стол да лавка у стены. Старый короб, стоявший в углу, выглядел довольно крепким. Юноша присел на него. Чумазка сидела в противоположном конце комнаты, обхватив колени руками, и внимательно следила за ним.

      – Я тебя не обижу, обещаю! – Гидеон одарил её своей фирменной улыбкой, от которой часто румянились женские щёчки. – Меня зовут Ги. А тебя как?

      – Мона. – очень тихо ответила девочка.

      – Мона… Ты сестра Евы?

      Девочка помотала головой.

      – Дочь? – предположил агент.

      Девочка кивнула.

      – Ты знаешь, где твоя мама?

            Девочка не ответила.

      – С кем ты живешь?

      Молчание продолжалось. Гидеон решил сменить тактику, он наклонился к девочке, и очень тихо, почти шепотом произнес:

      – Не бойся Мона. Я друг. Я ищу твою мать или кого-нибудь, кто поможет мне найти её.

      – Бабушка вернётся на закате. – так же тихо отвечала она.

      – Хорошо. А ты можешь сама что-то рассказать мне? Где твоя мама?

      – Её нет…

      – Давно?

      – С зимы. – она говорили еле слышно, так что Гидеон едва мог разобрать.

      – Где она, ты знаешь?

      Девочка кивнула.