Буриданы. Новый мир. Калле Каспер

ни у кого понятия не было. Когда Пауль поехал учиться в Москву, он был еще более несведущ, но тогда это было объяснимо – большинство западных фильмов в советские кинотеатры вообще не попадали, их считали неподобающими для строителей коммунизма – но сейчас ведь настала свобода, только смотри и учись.

      – Часть из фильмов, которые я назвал, снял Годар, а часть – Трюффо. Но что их объединяет?

      Молчание – хотя ответ уже был на доске.

      – Объединяет их один и тот же оператор – Рауль Кутар.

      И снова никакого интереса, только девушка в заднем ряду усердно строчила пером, наверно, записывала названия фильмов.

      Какое-то время он говорил о том, насколько это редкое явление, что два всемирно известных режиссера пользуются услугами одного оператора, говорил прерывисто, нескладно, оратором он был никудышным, потом поставил на видеомагнитофон запись «Последнего дыхания» и попытался объяснить, в чем суть революции, которую Годар и Кутар произвели в киноискусстве…

      – До них кино представляло собой иллюстрацию к прозе, в лучшем случае, снятый на пленку театральный спектакль… Они показали, что кино независимое искусство… Посмотрите эту сцену, тут в течение долгого диалога ни разу не меняется план, нам не демонстрируют псевдо-психологических реакций героев…

      Он надеялся, что кто-то спросит: а что такое псевдо-психологическая реакция, но нет – все молчали.

      – Теперь все это снова забыто. Современное кино вернулось к примитивному пересказу историй, забыв, что оно, в первую очередь, визуальное искусство.

      Он знал, что то, что он говорит, чуждо этим парням и девушкам, и специально провоцировал их, чтобы они вступили в спор и начали доказывать, что кино и должно «пересказывать истории», но безуспешно, даже наоборот, кто-то открыто зевнул…

      Пауль поменял запись, поставил «Жить своей жизнью», показал, по его мнению, самый гениальный кадр в истории кинематографа, в котором двое героев сидят рядышком за стойкой бара, обсуждают разрыв отношений, а камера показывает только их затылки…

      – Если бы эту сцену снимал посредственный режиссер, он поступил бы так, как поступают все – показал бы лица. Говорит мужчина – его лицо, говорит девушка – ее. А Годар и Кутар…

      Когда он поставил «Несколько вещей, что я про нее знаю», и показал кадр с парящей кофейной чашкой, кто-то опять зевнул. Пауль не стал искать взглядом кто именно – зачем? Все равно они его не поймут – хотя он их понимал. Каждый человек вырастает таким, каким его формирует эпоха. Эти молодые люди с детства видели американские фильмы и даже не представляли, что может существовать какое-то другое, более возвышенное искусство – или, вернее, что кино вообще может существовать как искусство. Он старался внушить им, что все намного сложнее, что те фильмы, к которым они привыкли, надуманны, примитивны, безобразны, но они ему не верили и быстро отгородились от него барьером непонимания – рассказывай, рассказывай, старик…

      Он довольно долго показывал «Безумного Пьеро», он сам очень любил этот фильм,