Та, которой не было. Алиса Дэшоу

и пить у себя в подвале, в котором проводил занятия с парнями-подростками и учил их, как строить модели самолетов и планеров. Пока я была маленькой, я свято верила в то, что по словам матери у «нашего отца» одна-единственная проблема – это его хронический алкоголизм, его зависимость. Но потом, когда он излечился и перестал пить, он не перестал орать и бить меня. Да, он стал стабильно зарабатывать и приносить деньги в дом, но почему-то его злоба по отношению ко мне так и осталась там, где и была. Она не исчезла вместе с пьянством. Более того, удары стали тяжелее, а злобы и яда в словах стало еще больше, как будто… – она замолкла на полуслове, задумавшись.

      – Как будто? – произнесла я, показав, что продолжаю внимательно слушать.

      – А может и не излечился он вовсе? Просто то, что вызывало алкогольную зависимость приняло какую-то другую форму? Ну да, не мне с этим разбираться, мне нужно разобраться со своей жизнью. После того, как стадия пьянства закончилась, его приступы злобы в отношении меня стали серьезнее, как будто, когда я была ребенком, я была маленькой проблемой, но теперь я становилась взрослее, и таким образом, и проблема росла.

      – В чем, вам кажется, могла заключаться проблема для него?

      – В том, что я была угрозой его авторитету. С одной стороны, на людях он вроде как гордился моими оценками, достижениями, сертификатами и победами на олимпиадах и конкурсах, но с другой стороны, он как-то наорал на меня, когда я показала, что знакома с историей религии лучше него. Он орал, что у меня дерьмовое образование на фоне того, какое получил он. Такое впечатление, как будто это было состязание за звание самого умного, самого признанного, самого талантливого и успешного в профессиональном плане. Это, кстати, я тоже расцениваю, как предательство, он воспитывал меня с любовью к знаниям и учебе, а как только у меня начало это получаться, и учитель стал превосходить ученика, так сразу ученик стал омерзителен учителю, стал для него чужим, и тот решил от него отказаться. Мой отец очень любит детей, очень любит, чтобы ему смотрели в рот и верили на слово, а я перестала это делать. Вот и последовало наказание. И мне кажется, если бы я была парнем, он тогда бы мог надеяться на то, что я пойду по его стопам и как бы стану его наследником, а вот девчонке он этого простить не мог.

      – Мне кажется, это достаточно сложный и запутанный вопрос, Кэрри. Давайте, попытаемся сейчас выделить самую раннюю болезненную точку, проанализировать ее, а потом двигаться дальше во времени. Если вернуться к тому, с чего вы начали, – с самых первых ваших воспоминаний об отце, и пока не брать во внимание гендерные роли и ваше взросление, есть ли что-то в непостоянном отношении вашего отца к вам, на что бы вы еще хотели обратить внимание?

      – Наверное, уже нет. В тех воспоминаниях мне было важно найти для себя объяснение, почему он наедине со мной так часто срывался и орал, откуда брались те самые приступы ярости, но теперь я думаю, что этот вопрос проработан.

      – Хорошо.