Сталинград.Том шестой. Этот день победы. Андрей Воронов-Оренбургский

общая судьба, общий путь по дорогам войны, по этой обугленной земле, обагрённой кровью, где суждены им скорые несчастья и беды, – он, комбат Танкаев, обязан добраться до Иваныча, объединить их силы в единый кулак, – и попытаться выжить. А если нет: погибнуть всем, но удержать плацдарм и не пропустить фашистского зверя.

      …и теперь, когда «виллис» катился вперёд легко и живо, Магомед Танкаевич чувствовал облегчение, словно его дыхание, удары сердца, неверные толчки о дорогу, складывались с упругим скоком колёс, с ровным дыханием радиатора этой маленькой, вёрткой и такой незаменимой на фронте машины.

      …Думая об оставленных им командирах-солдатах, думал майор и о своей любимой. Думал и о том, что бы сказал по сему поводу его отец. Вряд ли бы он приветствовал их любовь, когда от взрывов и бомб грохочет Земля. Когда силы Тьмы крушат каменные своды мироздания и бросают глыбы на человечество. Есть ли в аду место для любви? Есть ли место для цветущего сада в огне? Когда Небо охвачено пламенем, пеплом и дымом…Когда в нём клубятся и дико мечутся разорванные тучи и всей гигантской массой падают на потрясённую землю! Когда в самых основах своих рушится мир…И оттуда, из огненного клубящегося хаоса, несётся громоподобный хохот Шайтана, треск и крики дикой оргии Зла?

      «Уф Алла…Пожалуй, так бы ответил и вразумил меня отец…– мучительно думал сын. – И был. Наверное, прав».

      Магомед чувствовал-знал: душою и телом тянулась Вера к нему, равно, как он тянулся к ней. Но оба скрывали плохое предчувствие: их близость, фронтовая любовь – лишь навлечёт тысячи бед на голову того и другого, погубит обоих…А, возможно, ещё и чью-то третью жизнь, которая легко может стать плодом их возможной близости.

      «Не торопись, сын… – отчётливо вспомнились двухлетней давности напутственные слова отца. Смотри, не стань посмешищем для людей. Помни, из какого ты рода! Ты отправляешься на войну, так иди с сердцем воина и бей врага. Молод ты ещё, – тебе что, счастливый! Храбростью, силой, умом, хитростью, стойкостью, мужеством – заслужи славу воина, как твои достославные предки. Милостью Всевышнего наступят светлые дни. Любая война заканчивается миром, сын. Вернёшься домой! Разве, какая девушка у нас…откажет такому джигиту, как ты?! Э-э, в горах столько свежих прекрасных цветов! Все у твоих ног, все перед твоими глазами. Сорвёшь любой из них! Будь спокоен, и я буду спокоен, и мать будет спокойна и счастлива – счастьем твоим!»

      «Всё так…всё правильно, дада…И правда, может ли быть танец Любви на тропе Войны? – усмехнулся Магомед. – Но разве, ты, не был молод?! Разве, сердцу прикажешь? Разве, можно любовь кнутом оседлать?»

      Он на секунду прикрыл усталые глаза…и тут же вновь оказался рядом с нею…

      Глава 9

      …В продувном подвале зябко и сыро, от печки «буржуйки» толку – пшик. Вера была в лёгкой гимнастёрке, плечи закутала в шаль, – тоже худая защита от сырости и сквозняков. Поёжилась, холод пронизывал её, но она молчала, крепилась: рядиться при герое-командире