Волшебство между строк. Ася Райт

долгом рассказать мне во всех подробностях, что произошло. Не знаю, были ли их рассказы правдой хотя бы на треть. Говорили, ее отец совершенно спятил: решил, что она хочет сбежать в город с каким-то мужчиной, может, даже со мной. Никак не мог забыть нашу с ней дружбу. Наверное, он не хотел ее убивать, просто слишком сильно толкнул, а она упала и ударилась головой. Он сам вызвал полицию, а после наложил на себя руки. Вот и все.

      Я нашёл ее могилу. Подумал ещё, кто же за ней ухаживает. Местные ведь боятся кладбища. В тот же день пошёл узнавать, не нужна ли помощь. Работать решил ночью: не так жарко. Да и спокойнее. А потом она пришла и села за фонарем.

      – Привет, – сказала, – давно не виделись.

      …

      Ночью на кладбище тихо. Странное ощущение: все как обычно, но и по-другому. Днём я наблюдал, как очередное тело опустили в вырытую мной могилу. Мое тело. Все произошло мгновенно. Наверное, я заснул за рулем по пути на станцию. Боли не было.

      – Я хотела тебя предупредить, – Лили подходит тихо. В темноте ее почти не видно. Сегодня без фонаря.

      – Ты знала?

      – Знала. Мы иногда знаем, когда тем, кого любили, грозит беда.

      – Что же не сказала?

      – Подумала, так ты всегда будешь здесь. Со мной.

      Она берет меня за руку и крепко сжимает мои пальцы.

Анастасия Шиллер, @horoshunka

      ОСКОЛКИ ПАМЯТИ

      «Скела Вонави, – механический голос в ухе заставляет меня подпрыгнуть, – ваш запрос обработан. Доступ в хранилище открыт».

      Наконец-то! Целых 72 секунды и 326 миллисекунд. Так можно и уснуть в ожидании. Не БанкИнфо, а улитка какая-то. Были раньше такие существа на Земле. Очень медленные. Отец мне о них рассказывал. А потом его забрали.

      Из нашей семьи вообще многих забирают, можно сказать, через одного. Дед уверен, что это из-за нашей генетической памяти. Почти сто столетий прошло, сменилось двенадцать планет, а вот – поди ж ты! – мы, Вонави, помним ещё о Земле. Причём каждый помнит что-то своё, особенное.

      Кстати, «поди ж ты» – это тоже оттуда, с Земли. Междометие, выражающее недоумение. У нас тут, правда, никто давным-давно не удивляется. С эмоциями туго. Они у нас на вес альтаирского магнаргенлита. То бишь бесценны. Вот ещё и «то бишь». Раньше мне лучше удавалось следить за своими мыслями и речью.

      Всё началось с экзамена по РГТМ-анализу. Хорошо помню две минуты до него. Я вызвал телепорт и вставил себе в ухо динамик с конспектом. И тут мама обняла меня и сказала: «Прекрати, Скела, перед смертью не надышишься». Я не понял, при чём здесь смерть, но на всякий случай объяснил маме, что менять агрегатное состояние ещё не намерен. Она дотронулась до моего уха, и динамик перестал бубнить свои формулы. Мама всегда всех обнимает перед выходом из дома, а дед всегда стоит в проходе и салютует. Пережитки прошлого, ей-богу.

      Зачем я сейчас об этом думаю и трачу время? 51 секунда и 514 миллисекунд пролетели как миг. Здесь слишком жарко.

      Я шагаю в окно доступа, медленно пощёлкивающее датчиками. Ощупывает меня, гадёныш. Но кроме этой