По законам братства. Ирина Анатольевна Костина

ему показалось, что это умно и очень по-взрослому.

      Он проводил ее на станцию Мга, где она жила. Больше они почему-то ни разу с ней не встретились. Но Володя с тех пор всегда старался выполнять обещанное.

      Иногда он ходил по городу, заходил в Летний сад, вглядывался в лица женщин, девушек, пытался угадать их судьбу. Кто замужем, кто одинок. Вот у этой женщины есть муж, дети, внуки и дом полная чаша. В каждом движении уверенность и счастье. Она в саду только для того, чтоб отдохнуть, набраться сил и пойти туда, где ее ждут и нуждаются в ней. А эта молодая женщина одинока. На лице показное равнодушие, самоуверенность, а в глазах – тоска. Движения нервозные. В парке она надеется увидеть таких же одиноких, со сквозняком в душе. Не так страшно было жить, когда видишь, что не у одной тебя сердце расцарапано. Люди хорошо чувствуют похожих на себя, некоторые из них не боятся заговорить с сидящими рядом на лавочке – хоть о чем, хоть даже о том, что ветер сегодня холодный, о том, что людей сегодня много, и жаль, что уже закрывают скульптуры; кто-то глазами говорит, и понимает, и слышит другого. А вдруг повезет? Вдруг кто-то сегодня и тебя окликнет первым? И тогда не стыдно будет сказать, что в парке ты для того, чтоб встретить человека, с которым можно просто подольше, не на ходу поговорить.

      Однажды в начале зимы Владимир встретил в училище на вечере Бэллу. После дежурных, но веселых «Как живешь? Что нового в жизни?» она неожиданно сказала:

      – Вот если бы тогда на пикнике ты был смелее, ну, поцеловал бы меня, настоящая любовь могла у нас случиться. Ведь я понравилась тебе, я это видела. А ты, чудак, помчался за водой.

            Володя еще летом был изумлен женской непростоте…Никогда не поймешь, чего женщина хочет. Она думает одно, делает другое, хочет третьего, а оправдает потом все так, что не под одно объяснение не подходит. И часто сделает вопреки тому, чего хочет, словно себе назло. Он и не пытался понимать, просто старался, чтоб девушкам с ним было легко, приятно и весело. Он в этот год слегка любил всех. Всерьез – никого. Просто радостно было отпустить чувства. Нравилось, как кружилась голова от прикосновения к руке, как до боли счастливо билось сердце, пока набирал номер девочки и слушал бесконечные гудки до долгожданного ответа.

      Подходила зимняя сессия. Пора было наводить порядок в учебе. Володя хотел, чтоб его отделение было лучшим. Сам лично помогал всем и назначал ответственных за каждого, за кого волновался.

      Немало хлопот в учебе доставлял Володе и преподавателям курсант Марков. Ему никак не давались технические дисциплины. А тут теоретическая механика. Экзамен. Памятуя о том, что преподаватель первые часы экзамена в хорошем настроении и "перед смертью не надышишься", Марков пошел сдавать в первой пятерке. И то, что преподаватели заполняли экзаменационную ведомость в конце экзамена, означало, что у курсанта была возможность пересдать предмет при необходимости.

      Получив обоснованную «тройку», Марков вышел из аудитории.

      – Что получил? – подошел Снегирев к товарищу.

      – Три