Горы любви. Элен Алекс

дурочкой сестра.

      – Я тебя слушаю.

      – А тебя что, собственно, в этой истории больше всего не устраивает? То, что мы ее выдаем замуж вообще? Или то, что мы выдаем ее замуж за одного из Корриганов?

      – Этот Страшила Корриган наш с тобой ровесник, – в сердцах сказала я.

      – Какой страшила, – не поняла сестра, – это ты про Билла? Ну что ты, ему лет сорок, не больше, а кто тебе сказал, что он страшила? Нэнси? Ха-ха-ха! Не слушай ее, она, как всегда, все преувеличивает.

      Кофе уже готов, но я и не думаю подавать его сестре. Тогда она, немного подождав, привстала сама, налила его в маленькую чашечку, а затем опять села, поднесла чашку с кофе ко рту и блаженно отпила глоток.

      – Зря ты так нервно ко всему относишься, – сказала она, – на самом деле мы с Вилли очень долго обо всем думали. Мы думали, думали и обоюдно пришли к выводу, что мы не хотим, чтобы наша родная и любимая дочь повторила судьбу одной несчастной, одинокой и небезызвестной нам женщины.

      И нагло уставилась на меня. Далеко ходить не надо.

      – То есть мою судьбу? – спокойно уточнила я.

      – Это не я сказала.

      – Вы со своим луковицей Вилли лучше бы поменьше о чем-то думали. Поверьте, от этого вашим близким людям жилось бы гораздо легче.

      – Ты моего Вилли луковицей больше, пожалуйста, не называй. Он мне муж все-таки, а не неизвестно кто.

      – Ты же сама его всю жизнь луковицей зовешь, – удивилась я.

      – Раньше звала, а теперь не буду.

      – Что так?

      – Все-таки столько лет совместной жизни, – сказала сестра, глядя в потолок.

      – Пора бы начать уважать собственного мужа?

      – Я его всегда уважала, с самого начала.

      – Ага, – кивнула я, – и называла всю жизнь луковицей.

      – Ладно, хватит о луковицах.

      – Хорошо, – согласилась я, – давай тогда поговорим о Страшиле Билле.

      – За ним Нэнси будет как за каменной стеной, – набросилась на меня сестра, – и не такой уж он страшила.

      – Ты это Нэнси попробуй доказать, а не мне.

      – Нэнси – умная девушка. Она поймет, что из двух бед лучше выбрать меньшую.

      – Но наша жизнь – не беда, и с ней не нужно бороться.

      – Тебе с твоей философией легко об этом говорить, – перебила меня сестра, – ты всю жизнь жила в мире своей драгоценной литературы, а также в мире фантазий и иллюзий.

      А мы – люди простые, нам нужна реальная почва под ногами, и те же пресловутые приземленные Корриганы нам для этого вполне подойдут. Они – то, что нам нужно.

      – Это нужно вам, тебе и твоей луковице, а Нэнси – девушка особенная, она из другого материала создана, она погибнет без любви.

      – Из какого такого она материала создана, если мы – ее родители, – удивилась сестра, – и мы ее с моим луковицей и создали, тьфу, то есть с моим дорогим мужем Вилли.

      Я еле удержалась от смеха. Сестра тоже чуть не лопалась от хохота, но ей нужно было держать себя в руках, потому что она пришла сюда бороться со мной, а не хихикать тут.

      – Но Нэнси – действительно особенная девушка, – сказала я.

      – Это