33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине. Евгений Анташкевич

благородие, – дурным голосом закричал он, – господин офицер, с вами хочет говорить поручик Сорокин, мы токма вон со станции от красных ушли…

      – Какой еще поручик, с какой станции? – Всадник с погонами штабс-ротмистра опустил плеть. – Где твой поручик?

      Сорокин распрямился и спустил одну ногу с саней. – Извините, господин штабс-ротмистр, не могу встать… – Что с вами? – Капитан подъехал к саням.

      Сорокин представился:

      – Поручик Сорокин! Чехи забрали литерный эшелон Верховного и расстреляли нашего командира… – Как это? Кто командир?

      – Полковник Адельберг.

      – Александр Петрович? А что с ним?

      – Арестован или расстрелян… мы оказали им сопротивление…

      – А с вами что?

      – В заварушку мы попали, ваше благородие… – вставил Огурцов. Капитан бросил на него недовольный взгляд, но это фельдфебеля не смутило, – как только их благородие в себя-т пришли, как его чехи-т заломали, так сразу за ихним эшелоном стал надвигаться красный, мы со станции и утекли…

      Штабс-ротмистр повернулся к своему спутнику:

      – Ошиблись, как и мы!..

      – Да, Алексей Алексеевич! – сказал спутник и ухмыльнулся. – Не разобрали, что флаг на кабине паровоза был не красный, а красный с белым.

      – Это, поручик, за чешскими эшелонами идет эшелон с польской дивизией, так что вы напрасно драпали, – с усмешкой сказал штабс-ротмистр и уже было взмахнул плёткой, но Огурцов заступил ему дорогу и просительно глянул на Сорокина.

      – Господин штабс-ротмистр, – спохватился Сорокин, – чехи оставили наши винтовки, но забрали все патроны… – Это понятно, а в чём ваше дело, поручик?

      – Нам бы патронов, хотя бы по пачке на человека.

      Штабс-ротмистр сдвинул плёткой папаху с затылка на лоб.

      – У нас собой нет, но… – Он поправил папаху, достал блокнот и написал записку. – Вот вам… за нами идут две роты, ве́рхом, отдадите командиру, это воткинский командир капитан-лейтенант Арцишевский Антон Генрихович, они помогут, чем смогут, а нас не задерживайте, с Богом!

      Он махнул плеткой, Огурцов только-только успел выскочить из-под копыт, и оба всадника поскакали дальше.

      – Как вы хорошо с ним разговаривали! – глядя им вслед, промолвила Элеонора.

      Михаил Капитонович непонимающе посмотрел на неё.

      – Я говорю, что вы с ним хорошо разговаривали… – Она повернулась к Михаилу Капитоновичу.

      – Хорошо? Что вы имеете в виду?

      – Я имею в виду, что вы говорили и по-деловому, и очень вежливо, и, как бы это сказать… на равных, по-русски, подворянски…

      Сорокин пожал плечами:

      – Я офицер, он офицер… А как это, по-дворянски? Я не дворянин! А может быть, и он не дворянин.

      Элеонора помолчала, поддёрнула мешок за спиной и сказала:

      – У вас, у русских, замечательные манеры, я заметила это, как только приехала в Россию, вы умеете быть на равных, независимо от чина и положения. Где вы учились?

      – Классическая гимназия, потом юнкерское училище…

      – Это