Запомните нас такими. Александр Саблин

ментов и не морочь мне голову.

      В общем-то, совет для погрязшего в выпестованных обществом ценностях индивида был вполне разумным.

      – Они ещё прошлый год не разгребли, – сказал я.

      – А ты разгребёшь? – вдруг взвился он. – Да если они о тебе пронюхают, ты ведь и суток не протянешь!

      – А ты собрался с ними советоваться? – спросил я.

      Карт рассмеялся:

      – Нет, ты не больной – ты тяжелобольной. Я же не ясновидящий. Мне с людьми надо будет пообщаться, и не с одним.

      – И они тут же побегут тебя закладывать?

      Карт придвинул ко мне порозовевшее лицо:

      – Ты что, не можешь подарить им эти пятнадцать миллионов?

      Я отрицательно покачал головой; такой христианской любви к мальчикам я не испытывал:

      – Не для этого я их столько лет собирал.

      Карт в отчаянии прикрыл глаза:

      – Хорошо, – сказал он, – я приду на твои похороны. Но только для того, чтобы сказать всё, что я о тебе думаю. Меня уже тошнит от добрых слов в твою сторону.

      – С матом оно, конечно, веселее, – согласился я.

      Карт фыркнул:

      – Ты не умрёшь, ты сдохнешь!

      – Зависть иссушает, – напомнил ему я.

      – Не дождёшься! Пока закончится процесс моей мумификации, над тобой уже леса заколосятся.

      – Вот давай за Шопена и выпьем, – предложил я.

      К соседнему столику с очередной бутылкой подошёл официант. Располагавшиеся за столиком крупная блондинка и начавший лысеть лет на тридцать раньше положенного срока мужчина были, вероятно, единственными, кто пришли в ресторан, чтобы «отдохнуть». Может, нам сегодня тоже стоило надраться? Я разлил остатки водки по рюмкам и предложил Карту напиться.

      – К чёрту закуску, – сказал я.

      Призыв попахивал анархизмом. Карт посмотрел на свою порцию телятины и с сомнением покачал головой. Любые действия, направленные на ограничение питания он отвергал в зародыше:

      – Извини, но в вопросах, связанных с застольем, я сторонник традиционных правил.

      Это было неправдой, но мы выпили. В желудке стало теплее, а вот на душе по-прежнему лежала изморозь.

      В ресторан впорхнула стайка молоденьких девиц и с шумом расселась за соседним столиком. Девочки были чистые, ухоженные и выглядели соблазнительно. Две из них занялись меню, а одна начала активно расстреливать нас глазками. Я знал, чем всё может кончиться. Сначала Карт пригласит их за стол, потом посадит на колени, а потом ему захочется приключений.

      Когда я уходил, Карт рассказывал девочкам третий анекдот. Не знаю, показалось мне или нет, но вся четвёрка выглядела счастливой.

      На крыльце ресторана я остановился и с удовольствием вдохнул осенний воздух. Дождь кончился, и под фонарями асфальт отсвечивал золотом. По улице, разрывая водяную плёнку колёсами, с шумом проносились автомобили. В гостиницу я попал далеко за полночь.

      ГЛАВА СЕДЬМАЯ

      Ведомственная