Запомните нас такими. Александр Саблин

у городской прокуратуры была запрещена. Я оставил машину у универсама и по влажному тротуару вернулся к прокуратуре. Сидевший за стеклянной перегородкой охранник полистал мои документы, позвонил по телефону и назвал номер кабинета, где я мог получить необходимую информацию.

      Кабинет следователя располагался в конце длинного коридора с вишнёвыми полами и салатного цвета панелями. Я постучал в оклеенную коричневым шпоном дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл.

      В небольшой комнатке за низким столом сидел крупноголовый мужчина в штатском и что-то писал. Моё появление заинтересовало его не больше, чем ползавшая по столу муха. Интересно, с собственной смертью он тоже планировал проделать подобный фокус?

      Пока он вдохновенно трудился, я успел осмотреться. Кроме стоявших у стены сейфа, стола и четырёх мягких стульев, порадовать глаз было нечем. Чтобы долго пребывать в подобной обстановке без ущерба для здоровья от сотрудников прокуратуры, вероятно, требовались особые качества. Когда мужчина закончил писать, на столе зазвонил телефон, и он минуты четыре потратил на то, чтобы один раз сказать «да» и три раза – «нет». Потом положил трубку, убрал со стола бумаги и, взглянув на меня небольшими карими глазами, сухо представился:

      – Коротков Пётр Николаевич.

      Пока я излагал причины, из-за которых, как я полагал, оказался в его кабинете, он молча вращал в руке дешёвую шариковую ручку. Дождавшись, когда я закончу, положил ручку на стол и, откинувшись на спинку стула, устало произнёс:

      – По поводу убийства гражданина Смирнова: я знаю пока не больше вашего. Что же касается самого расследования, то работа идёт по двум направлениям, и как только следствие вырулит на финишную прямую, я познакомлю вас со всеми его деталями.

      Он умолк и вопросительно посмотрел на меня.

      – А по каким направлениям, если не секрет? – спросил я.

      – Мы проверяем на причастность к убийству как местный контингент, так и залётных.

      – То есть конкретных подозреваемых пока нет?

      – Есть круг подозреваемых.

      – А из какого оружия было совершено убийство, вы мне можете сказать?

      Следователь вздохнул и, наклонив голову, большим и указательным пальцем потёр мочку похожего на пельмень уха.

      – Из пистолета Макарова.

      – Легального?

      – К сожалению, нет.

      – Время убийства?

      – Между восемью и десятью часами вечера.

      – Отпечатки?

      – Есть, но смазанные.

      – Подозреваемый один?

      – Предположительно, двое.

      – Профессионалы?

      – Трудно сказать. Но когда все пули ложатся в цель, прийти к другому заключению сложно.

      Сам он посвящать меня в детали не спешил.

      – И это всё, что вы можете мне сказать? – спросил я.

      – Пока да.

      Кажется, ему действительно нечего было больше добавить.

      – Негусто, – констатировал я.

      – А вы ожидали, что я сразу назову вам имя убийцы?

      – Ожидать