Нюрнберг. На веки вечные. Том второй. Братья Швальнеры

42

      – И ты, понятное дело, разразился гневной статьей по этому поводу?!

      – А как быть, когда такое творится?! Советский читатель должен знать правду о сговоре империалистов и нацистов, пускай даже столько лет спустя…

      Руденко снова тяжело вздохнул и окинул журналиста взглядом:

      – Ты не обижайся, но я эту твою статью приказал притормозить…

      – Но… почему?!

      – Потому что ты не знаешь всего. Не думаешь же ты, что там, в Нюрнберге, решения принимали одни только американцы?! По твой логике получается, что мы там были на правах то ли клоунов, то ли вообще пустого места?

      – Но тогда выходит…

      – Решение проявить снисхождение к Бах-Зелевскому было принято наверху… с участием советского руководства. И нынешняя его судьба тоже не проходит мимо нас.

      Семенов выпучил глаза и, не в силах произнести ни слова, смотрел на хозяина кабинета как на сумасшедшего.

      – Но… но…

      – Погоди. Я с тобой так откровенен, потому что знаю и уважаю твоего отца, старого большевика, которому когда-то помогал реабилитироваться после сталинских репрессий. Потому рассчитываю на твое понимание…43 Я знаю, что ты скажешь – этот Бах нацистский преступник и все прочее. Конечно, ты прав. Но ты же знаешь, что идеальной законности, как и идеальной справедливости, не существует. Везде и всюду вмешивается политика, будь она неладна. Конечно, это плохо, но это жизнь. Не мы такой порядок выдумали, не нам его и ломать. И, согласно этому порядку, Бах-Зелевского мы должны были отпустить. Мы ему это обещали…

      – Мы?! Но за что?! Что он такого сделал?

      – То-то, что сделал. Ты не знаешь, а в 1944 году он уничтожил злейшего врага Советской власти – бывшего главаря Локотского самоуправления, гауляйтера Орловской и Брянской областей Бронислава Каминского. Останься он тогда в живых, еще неизвестно, чем бы война кончилась, и кто бы на скамье подсудимых в Нюрнберге оказался. Он, можно сказать, сделал первый шаг к падению военного влияния рейха в СССР. Сделал сам. И мы не могли такого не заметить и не оценить…

      – Каминский… Каминский…

      – Ты мог о нем слышать в связи с его участием в подавлении Варшавского восстания осенью 1944 года. Тогда он и его эсэсовцы много крови полякам пустили…

      – Но, насколько мне известно, – парировал Семенов, – львиную долю участия там приняли войска того же Бах-Зелевского…

      – Еще раз говорю: тебе известно не все, – отрезал Руденко. – Я расскажу тебе кое-что, но ты про это забудешь. И про статью свою тоже. А чтобы тебя к этому простимулировать, вот…

      Он открыл ящик письменного стола, вытащил оттуда конверт и положил его перед Семеновым.

      – Это письмо для Бах-Зелевского от меня. Поедешь в Мюнхен, «статью дорабатывать» и заодно передашь. Только не вскрывать и в собственные руки!

      – И что будет написано в новой статье? – все так же недоуменно спрашивал журналист.

      – А ничего. Ее вообще не будет, –

43

Семёнова О. Ю. Юлиан Семёнов. – 2-е изд. – М.: Молодая Гвардия, 2011. – ISBN 978-5-235-03487-7.