Порномания. Максим Брискер

по лицу – не жестоко и не больно, но так, словно она предмет.

      Однако самое главное возбуждение впереди. И я знаю, чувствую, что надо чуть-чуть подождать, и тогда я увижу то, ради чего все это затевалось, то, ради чего я скачала это домашнее видео. Девушка встает с дивана и выходит из кадра. Немного погодя парень тоже встает, поворачивается к камере задом, наклоняется и натягивает трусы. В последний раз мелькает его тугая красивая задница, и…

      …И я яростно кончаю. Больше всего меня возбудила неторопливая беспечность и небрежность, эта случайность, с которой кусок задницы молодого нарцисса мелькнул в кадре и тут же исчез. Сама не понимаю, почему меня это так завело, но я рада этому, рада этой спонтанности, этой случайной атаке похоти и воспоминаний, связанных с юностью. Эта ситуация хотя бы немного ослабила хватку виртуальной порномании. Я на мгновение погрузилась в то время, когда не было экранов, не было искусственного интеллекта, когда я и другие люди не были рабами виртуального мира, когда мы были свободны, сами не понимая этого. И не очень-то эту свободу ценили, если быть честными. Потому что не знали другого мира. А этот другой, О-Чудный-Новый-Мир, уже стоял у ворот, терся о них как шелудивый пес, подвывал и поскуливал в нетерпении, готовился войти и захватить все вокруг, уничтожить старый мир, изменить нас всех до неузнаваемости.

      То было счастливое время, время свободы и самых смелых свершений. Я говорю о девяностых годах в России, да и, пожалуй, на всем бывшем постсоветском пространстве. Пал железный занавес, истлел в прах советский монстр, в воздухе было столько свободы, он пьянил и сводил с ума. Люди не были так сильно поглощены потребительством, не были разобщены, не проводили время в социальных сетях, подглядывая друг за другом, не пялились с утра до ночи в мониторы, они просто жили и получали удовольствие от самых простых вещей. Молодые люди, такие как я, были полны надежд, мы были наивны и безумны, мы все хотели скорее попробовать, приобщиться к недавно запрещенному, испытать на себе. Многие сгорели в этом пламени: наркотики, бандитизм, отчаяние, алкоголизм. Да еще эти чеченские войны, одна за другой. Но, несмотря ни на что, мы были счастливы. Мы верили, мы жили. Мы были свободны. Я благодарна этой паре, выложившей свое домашнее видео без звука, за эти воспоминания. Я даже впадаю в некое подобие эйфории. Увы, ненадолго.

      Ненависть к себе

      После просмотра «немого» фильма и ностальгии по девяностым на меня что-то находит. Я хочу ругать себя последним словами, обзывать, унижать и топтать.

      Вот что я говорю, стоя перед зеркалом и с отвращением глядя на свое тощее, изможденное тело, на осунувшееся лицо с кругами под глазами – неизменными испутниками порноманки и онанистки:

      – Ты злобная засохшая манда. Вонючая и заскорузлая. Я ненавижу тебя. Твою худобу, сутулость и снобизм. Твои маленькие сиськи. Твою серую, задроченную пизду…

      Я сжимаю правую руку в кулак и что есть силы бью ей в зеркало, в ненавистное