Порномания. Максим Брискер

не влюблюсь! Эта мысль смешит меня и успокаивает. На ее сеансах я совершенно расслабляюсь. Как по команде включается ее монотонная трещотка, она рассказывает что-то из жизни, какие-то сплетни про знаменитостей и знакомых; я лежу на почти больничной кушетке, в простой комнате с когда-то белыми, а ныне желтоватыми жалюзи, без музыки, из коридора доносятся голоса, шаги и шебуршание. Мне хорошо и спокойно. «Аня, жалюзи опустить или так нормально?» – доносится откуда-то издалека ее голос, похожий на воркование пожилой голубки. «Как хотите», – отвечаю я. Мой голос неузнаваем, он как морской прибой, шуршит и шепчет. Я не верю, что он принадлежит мне. «Тогда не буду, а то света и так мало», – воркует мой врач. Я проваливаюсь в блаженство, засыпаю и выныриваю из своего младенческого сна, чтобы опять провалиться. «Вставай, Анечка! Закончен сеанс», – говорит мне ласково пожилая голубка. Я не помню, как ее зовут, у меня ужасная память на имена, зато хорошая – на лица. А вот она меня помнит, и мне нравится, как она меня называет. То Аня, то Анечка. Так называла меня мать. Теперь я понимаю, кто эта женщина мне. Моя новая мать. Или ласковая мачеха. Почему бы и нет?

      Так проходит больше месяца. Это чудесное время. Я не прикасаюсь к компьютеру, убираю его в кладовку, «чтобы не отсвечивал», как говорила мать, мне часто теперь вспоминаются ее выражения. Я готова провести так всю жизнь, приходя к своей новой мамочке, готова всю жизнь лежать на кушетке и слушать ее воркование, проваливаться в сон и выныривать из него, потом ехать домой с пустой головой, никому не звонить и ничего не смотреть, а лишь читать книги и гулять в парке… Но однажды я понимаю, к своему ужасу и разочарованию: эта методика перестает помогать. Я снова постепенно думаю о своих привычках, и не просто о них, а о возвращении к ним… Когда я спрашиваю своего врача, как мне быть с моей порноманией, она опешивает, словно впервые услышала жалобу пациента, и говорит, чтобы я не забивала себе этим голову. «Ложись, Анечка, все будет хорошо…» Может, она и права, но мысли о порномании начинают возвращаться, не дают мне покоя, даже когда я на приеме. Я больше не расслабляюсь, как раньше, какие-то молоточки стучат в виски, не дают покоя. Во время второго разговора я не могу ничего добиться, никаких советов, которые мне нужны. Мамочка-врач говорит, чтобы я не накручивала. «Так, Анечка, ты что-то волнуешься у нас, прекрати это немедленно, ложись, мое солнышко, ложись, а я тебе что-нибудь расскажу… Жалюзи не опускать? Хорошо, хорошо, уже опустила… Ты лежи, лежи, не беспокойся, все хорошо… Вот, представляешь, сегодня заходила в тот магазин на углу, рядом с клиникой, думала, сырков моих любимых купить, а их уже давно там нет; испортился магазин этот, давно там не была, жаль, так было удобно там все покупать… Подруга мне вчера позвонила, говорит, сын ее наконец невесту себе нашел… Давно пора, такой красивый парень, все выбирал… А правда, что Кабаева от Путина уже второго родила? Как думаешь? Я вот не верю…»

      ***

      Анна лежит на кушетке натянутая как струна и не может расслабиться –