Варенье с косточкой. Анна Яковлева

полиции.

      – А сокамерницу мою за что?

      – Остряк. Бяша – представитель коренного населения. Итак, эти три дня ты отработаешь на нашем с Липкой огороде.

      – Липка – это у нас кто? – осведомился Андрей.

      – Сестра моя. Значит, паспорт твой у меня – это я так, к сведению.

      – Паспорт?

      – Да. Паспорт. Так что удерешь – стукну на тебя в дежурку. Не удерешь – получишь через три дня свой паспорт, и расстанемся полюбовно. Сечешь?

      Андрей растянулся на сене, заложил локоть под голову и поскреб суточную щетину. Мистика? Или идиотизм? И то, и другое одинаково неисповедимо.

      – Мне надо подумать.

      – Некогда думать. У нас вишня осыпается.

      – Вишня? – Жажда стала острой, кадык на горле Андрея дернулся. Он приподнялся на локте, смерил взглядом воительницу.

      – Значит, на ближайшие три дня ты мой работодатель?

      – Совершенно верно.

      – И ты, значит, Виктория?

      – Угадал.

      – Ну, Виктория, для начала, где у вас туалет?

      Вика перехватила ружье, извлекала из-под мышки и метнула в Андрея сверток.

      В полете сверток развернулся и приземлился Андрею на ноги в виде какого-то тряпья.

      – Для начала переоденься, – услышал он.

      – З-зачем это?

      – Чтоб не испачкаться и не порвать случайно вещи. И давай шустрее. Раньше сядешь, как говорится, раньше выйдешь.

      – Бабьи тряпки я не надену.

      – В твоем положении я бы не перебирала харчами.

      Андрей хмыкнул:

      – Ясное дело, перебирать харчами можно только в твоем положении. Шантажистка.

      – Неудачник.

      С последним утверждением Андрей был давно и полностью согласен. Внезапно овладевший им кураж испарился так же внезапно.

      Он встряхнул тряпку. Это оказался рабочий комбинезон.

      Подергал ноздрями – от комбинезона исходил запах стирального порошка и чужого дома.

      – Выйди, я переоденусь.

      Держа под прицелом арестанта, Вика отступила спиной к проему и скрылась из поля зрения.

      Коза Бяша приободрилась, протрусила к выходу и чинно проследовала мимо сарая.

      Выбора не было. Андрей поднялся с подстилки и скинул куртку.

      Ветерок покачивал пучки трав, свисающих с потолка, шелестел листвой снаружи, убаюкивал страсти.

      – Геть! – снова раздался окрик. Очевидно, Бяша взяла курс на огород.

      Комбинезон был пошит на толстого карлика, перекинутые через плечо лямки не доставали до груди, как не тянул их Андрей, застегнуть не смог. Переодеваться назад, в джинсы, было лень, и Андрей вышел из положения: выдернул из шлевок на джинсах ремень и застегнул его на талии поверх комбинезона.

      Колошины были коротки, и Андрей подкатал их до колен.

      Покончив с переодеванием, направился к проему. Притолока оказалась низкой, и Андрей со всего маха треснулся об нее лбом. Присев от боли, замычал и спрятал лицо в ладонях. Да чтоб тебя!

      – Эй, Городецкий, – раздался голос валькирии, – ты где там?

      Со второго дубля ему удалось