Период третий. Сельские студенты (техникум). Евгений Орлов

устраивают так, чтобы побыстрее нёсся.

      – И что делать теперь?

      – А тебе в Россоше придётся слезать. А там ты на рабочий поезд до своей Райновской вполне успеваешь.

      – Да мне и не надо до Райновской. Я из города быстрее на попутках домой доберусь. А от станции мне домой далековато даже. Я ведь на втором отделении живу. А шоссейная почти рядом с нашим отделением.

      – Так в чём же дело?

      – Мне кажется, что он и в Россоше не остановится.

      – В Россоше обязательно станет. Даже если не станет, там станция большая, поездов много и вокзал большой. В крайнем случае, ехать будет потихонечку, так, что свободно спрыгнешь.

      – Ты так думаешь?

      – Да я уверен просто.

      – А как же вы с ребятами? Ведь у вас даже не станция, а полустаночек небольшой, пролетит, и глазом моргнуть не успеете.

      – На большой скорости мы прыгать не будем, зато на Журавке все поезда останавливаются. Даже скорые пассажирские. Станция хоть и маленькая, зато там во все паровозы воду добавляют. Там вода какая-то особая, мягкая. Я её хоть и не щупал, но железнодорожники утверждают, что мягкая, – засмеялся я.

      – Тогда ладно, пойду ложиться. А то сам уже замёрз и тебя раскрыл.

      В Россоше поезд остановился, Витька не спешил слезать и хотел о чём-то ещё поговорить. Но я его прогнал, чтобы не привлекать к нам внимания. Тем более, что слышался стук молотков путевых обходчиков, которые проверяли соседний состав. Нам тоже повезло. В Пасеково ещё на входном семафоре, поезд резко затормозил, а приблизившись к полустанку, почти совсем остановился. Мы быстро спрыгнули со своих платформ, и поспешили домой. Было ещё совсем светло, и дорога оказалась сухой. Тут-то я и успокоился.

      Хотя перед этим пришлось поволноваться. Когда поезд выехал из Россоши, я, приподняв брезент, обнаружил на станке интересный светильник. Снаружи он был покрашен, как и сам станок, зелёной краской, а внутри колпака блестела белая краска. В патрон была ввернута электрическая лампочка, такая, как у нас дома висели. На стояке были утолщения с шарнирами, благодаря которым сам колпак с лампочкой и стойку можно было сгибать и поворачивать в разные стороны. Совершенно непонятно почему, но очень захотелось своровать себе этот светильник и прикрепить дома над столом в вэлыкихати. К корпусу светильник крепился барашком, который сумел открутить без больших усилий. Но когда отсоединил крепление, оказалось, что провода внутри стойки не позволяют её отсоединить. Тут бы мне и оставить эту затею, но я стал с усердием тереть проводами об острый край крепления стояка к станку. Мучился долго, но, в конце концов, сумел перетереть оба провода. Раскрыл чемодан, сдвинул рычаги стояка и уложил светильник на дно полупустого чемодана, прикрыв сверху вещами.

      И тут меня обуял страх нешуточный. Представил, что с поезда сходить придется, когда он остановится в Журавке. А там к поездам выходят