Неизвестность. Ирина Грачиковна Горбачева

его, а я раз обещала, слово своё до конца сдержу.

      После получения аттестата девчонки подружки разбежались, разъехались по окрестностям, только Люба никуда не поехала. На их уговоры поступать с ними за компанию, отвечала:

      – Алёшку дождусь, тогда решим. Может, вместе подадимся в город.

      Дождалась. Осенью вернулся солдат. Да, как в кино каком-то показывали. Идёт по улице, сам в форме, цацки блестящие навесил на мундир, а рядом с ним смущаясь от высыпавших на улицу любопытных глаз семенит жена.

      Принесла обидную весть Любе школьная подружка Настька. Влетела к ней в дом раскрасневшаяся от быстрого бега и выпалила с порога.

      – Люба ты только не переживай, – твердила она, укрощая своё дыхание, – ты только не плачь.

      От такого предупреждения, Люба села на табурет, ожидая самого страшного известия.

      – Что? Что случилось? – еле выговорила она.

      – Там, там, – Настя никак не решалась произнести, что там произошло, пока Люба сама не выскочила во двор, как раз в тот момент, когда Алёшка проходил мимо её калитки.

      На улице, увидев солдата, Люба хотела кинуться ему на шею, но вдруг услышала тихое: – Здрасьте, – поздоровалась с ней миловидная девушка, шедшая рядом под ручку с Алёшкой, а он просто кивнул ей головой, будто вчера они с ним виделись.

      – Здрасьте, здрасьте, – за Любу с издёвкой в голосе ответила Настя, – нет, ты видала, у неё пузо у носа, а она, здрасьте, вот народ!

      Весь вечер Люба провела в слезах.

      – Да не реви ты, – успокаивала её мать, – не реви доча, ему ещё отольются твои слёзы. Это что такое ждать велел, а сам не дождался? Ничего и тебя замуж отдадим! Я вон, какое приданное тебе собирала зря, что ли?

      На следующий день Люба подбежала к окну, услышав ругань и истошные крики своей и Алёшкиной матери. На пыльной сельской дороге в окружении любопытных глаз соседских тёток женщины таскали друг друга за волосы. Наконец, громко ругаясь, мать Алёшки оттолкнула от себя, не отстающую от неё по части старых русских определений Любину мамашу и сложила руки бубликом на месте, в котором у неё должна была определяться талия.

      – Кто письма два года слал? Обнадёживал! – кричала мать Любы.

      – Ленин тоже обнадёживал, что жить при коммунизме будем, а воз и ноне там! Так что с того? – отвечала ей Алёшкина мама, – он, что мой Алёшка обещал чего? – увидев подбежавшую к своей матери Любу, Алёшкина мама обратилась к ней, – он тебе, что обещал жениться?

      – Она из-за него поступать не поехала! – не отступала мать Любы.

      – Куда там поступать! Спасибо скажи, что на глазах твоих осталась. А то вон, вернулась одна уже поступившая! Обрюхатели и домой отправили!

      – Ты мою дочь не тронь! – в спор включилась мать Любиной одноклассницы, – и драка началась с новой силой.

      Наконец, сельчане, насмотревшись на бесплатный аттракцион, разняли дерущихся женщин. Но никто не собирался расходиться. Люди стояли плотным кольцом вокруг растрёпанных женщин, словно требовали продолжения развлечения.

      Долго