Врата Рассвета. Евгений Гаврилов

и тогда Шого, утомленный не смолкающими день и ночь молитвами, положил конец колдовским бесчинствам.

      Бог-Солнце даровал человечеству три печати. Огромные каменные плиты, украшенные божественными знаками, накрыли Силорию незримым и необоримым куполом, лишившим колдунов могущества. Чародеи и маги стали жалкой тенью самих себя. Те, в чьей власти было сжечь дотла целый материк, отныне обречены влачить существование, полное ограничений, в тоскливых воспоминаниях о той силе, которой им не хватило мудрости распорядиться разумно. А чтобы чародеи, пусть и усмиренные силой божественных печатей, не забыли урока Бога-Солнце, Шого даровал своим служителям особую власть: его жрецы способны и вовсе лишать колдовство гибельной силы, без которой любой чародей становится беспомощнее самого обычного пастуха.

      Рино не удержал ехидной ухмылки. Из трех печатей, хранящихся в величайших храмах Небесного Свода, нилантийская – не совсем настоящая. Легенды гласят, что первые две Шого изготовил сам, но процесс сотворения каменных скрижалей оказался труден даже для него. Богу-Солнце бы передохнуть, да взяться за дело с новыми силами, но тут в игру вступила Шерхея. Каждому ведомо: где Ночная Хозяйка приложит руку – быть беде. Но Шого, убаюканный показной покорностью супруги, доверил той изготовление третьей скрижали.

      И вот теперь в храмах Города Ключей и Эрвайде хранятся подлинные и истинные печати, в чьем камне заключена необоримая сила самого Бога-Солнце. А в Нилантийском Храме Неба – таинственная каменюка, чье назначение так и не разгадали самые мудрые из мудрых. Одно вся Силория знает доподлинно – магам плод трудов Шерхеи не доставляет ровным счетом никакого дискомфорта. Жрецы храма держат печать где-то в тайном святилище, не торопясь выставлять на всеобщее обозрение.

      Впрочем, вся эта история вовсе не мешает паломникам стремиться к одному из величайших чудес Силории. Скорее наоборот – служит многозначительным намеком, из которого каждый извлекает уроки в меру собственной испорченности.

      Бесконечная паутина улиц разбегается от четырех огромных рыночных площадей. На одну из них Рино и привели его бесцельные блуждания. Вокруг, насколько хватает глаз – ряды лавок и шатров, где продают, кажется, любые товары, какие только есть на белом свете. При виде пестрой толпы в душе всколыхнулась надежда натолкнуться на что-то диковинное и чудесное. Всколыхнулась – и бессильно угасла: на прилавках разложены почти исключительно изделия из металла, в которых равным счетом ничего интересного. Инструменты, медная и бронзовая утварь, кое-где торчат из плетеных корзин пучки стрел. Промеж прилавков – ожесточенно торгующиеся люди. Продавцы пытаются содрать с покупателей семь шкур и жабий хвостик, те, в свою очередь, пытаются оставить торговцев с носом.

      Рино не удержал грустного вздоха. На этом празднике жизни едва ли найдется что-то действительно стоящее. В его ближайшие планы точно не входит покупка лопаты и помятого медного кубка – хотя ему