За тридевятью морями. Владимир Ушаков

проезжал. Всех троих и повязали. Хотели кубинским судом их судить. А наше посольство говорит: «Отдайте их нам. Они у нас в Союзе как миленькие лет восемь будут сидеть за попытку изнасилования, да еще и заграницей». Но кубиночка эта, а она оказалась из кубинской спецслужбы, как узнала, что нашим парням светит, сразу забрала свое заявление: «Я – говорит, – их прощаю. Они, – говорит, – пьяные были и не соображали, что делают и с кем связались. Я и так одному нос сломала, а другому руку вывихнула. Хватит, – говорит, – с них!». И простила. Сердобольная.

      Володя берет из бардачка пачку кубинских сигарет.

      – «Лихерос». Легкие, называются. А на самом деле, какие они к лешему легкие. Мы их «противозачаточными» назвали.

      Машина с переводчиками подъезжает к двухэтажному, утопающему в цветах особняку. Порхают колибри. На веранде перед домом два кресла-качалки.

      – Приехали.

      Анатолий выходит из машины, достает из-под коврика ключ, открывает дверь. Затем помогает Владимиру втащить в дом чемодан. В холле, слева от входной двери около высокой клетки сидит на жердочке большой белый попугай «Ара» с здоровенным клювищем. Владимир с интересом его рассматривает. Попка вдруг говорит по-русски:

      – Не наглей, а то дам по шапке.

      Владимир недоверчиво улыбается. К нему подходит Анатолий.

      – Это «Ара». Говорящий попугай.

      Он щекочет пальцем попугаю шейку.

      – Они, эти «Ары», больше ста слов и выражений помнят и, что интересно, выдают заученные слова как раз к месту. Как разумные.

      – Еще, еще, – требует попугай.

      – Хорошего помаленьку. Вывозить их из страны нельзя, и поэтому его жильцы этого дома друг другу как эстафетную палочку передают. А зовут его…

      Анатолий морщит лоб припоминая…

      – Э-э-э… Боцман… Его так предшественник твой прозвал, потому что он материться научился. Хорошо, что к нам дамы не ходят.

      Владимир подходит к попугаю, рассматривает его.

      – Располагайся. А я спешу. Кстати, Владимир, нет ли у тебя чего-нибудь такого…. Глотнуть для бодрости. Ну, ты понимаешь….

      Анатолий потирает характерным жестом шею. Владимир понимающе кивает, открывает чемодан, достает из него бутылку коньяка. Анатолий тем временем несет с кухни стаканы. Владимир наливает, Анатолий задерживает Володину руку.

      – Все! Будя! Ну, за твой приезд и успешное пребываньице!

      Опрокинув в себя содержимое стакана, он отдает Владимиру ключ от дома.

      – Счастливо оставаться. Я поехал. Еще увидимся.

      – Спасибо, Анатолий, за помощь. Если что, заскакивай!

      Анатолий машет ему рукой и захлопывает за собой входную стеклянную дверь. Звук отъезжающей машины затихает, а Владимир первым делом подходит к диковинному попугаю, чтобы пощекотать его, как это только что делал Анатолий. Но попугай, не долго думая, цапает его за палец. До крови. Володя ойкает, бежит на кухню, открывает кран, чтобы промыть рану. Попугай радостно кричит вдогонку.

      – Еще? Еще хочешь?

      С