За тридевятью морями. Владимир Ушаков

садится в машину и уезжает навсегда. Грузин протягивает Марии цветы, но та от них увертывается.

      – Казаться доступной, но быть недотрогой, вот верх совершенства!

      – Я кажусь Вам доступной?

      – Дэвушка! Вы меня сразили наповал! Я у Ваших ног! Примите мой скромный букет! Только одно Ваше слово и такие букеты будут у Вас под окном каждое утро! Меня зовут Отари. Я к Вашим услугам!

      – Но я не к Вашим!

      Мария обходит грузина, но тот, не отставая от девушки, следует за ней по пятам…

      За столом, застеленным зеленой скатертью, сидят шесть членов бюро во главе с Секретарем Райкома комсомола. Секретарь смотрит на часы.

      – Так. Сколько там еще у нас осталось пропустить?

      – Пять человек, – отвечает ему один из членов бюро.

      Секретарь шепотом считает:

      – Пять на десять. Пятьдесят. Мне в 15 часов надо быть в Горкоме партии. Опаздывать нельзя. Какие будут предложения? Переносим их на другой день? Неудобно. Они готовились.

      – Может, запустим всех, кто остался, сразу? – предлагает другой член бюро.

      Секретарь обводит свои суровым взглядом все членов бюро:

      – Возражений нет? Давайте. Заводите остальных.

      Член бюро, что сидит ближе всех к двери, выходит в коридор и приглашает на ковер разом всех оставшихся школьников и говорит Ершову:

      – Заканчиваем. Скоро займемся тобой.

      Ершов негодующе, молча, не удостаивая его внимания, отворачивается от райкомовца и уставился в окно, прошептав сквозь зубы:

      – Щенок!

      Через пятнадцать минут пятеро новоиспеченных комсомольцев со значками и членскими билетами в руках выходят из кабинета. Член бюро махом руки зовет Ершова, приглашая его пройти в кабинет:

      – Причесался бы!

      Ершов, пригладив волосы ладонью, вразвалочку входит в кабинет.

      – Садитесь, товарищ Ершов, – Указывает ему Секретарь на стул для принимаемых в комсомол, стоящий в торце стола, за которым сидят райкомовцы.

      – Спасибо, – Отвечает Владимир и садится на стул. Члены бюро устремили на Ершова свои ничего не обещающие ему хорошего взгляды. А Секретарь, наклонившись к члену бюро по его левую руку, спросил:

      – Какое у нас дело к комсомольцу Ершову?

      Другой член бюро, услышав это, встает, подходит к Секретарю и говорит ему на ухо:

      – Письмо.

      Секретарь приложил ладонь к виску как-бы что-то вспоминая:

      – Ах, да! Так. Вы, товарищ Ершов, только что вернулись из служебной командировки в Республику Куба? Верно?

      – Да.

      – Вы женаты на кубинке и у Вас есть ребенок.

      – Женился на кубинке. И ребенок есть.

      – Вот мы и хотим Вас спросить, почему Вы, комсомолец, так ведете себя в быту?

      – Как я себя веду? Конкретно.

      – Конкретно? Пожалуйста! Измываетесь над своей женой, третируете ее, рукоприкладствуете, не уделяете никакого внимания ребенку. Привезли девочку себе с Кубы и теперь над ней измываетесь!

      – Что-о-о? Третирую? Я измываюсь? Я? Над своей женой? Да Вы