Всегда говори «Всегда» – 4. Татьяна Устинова

жалобно позвал он.

      – Держи! – Надя отдала ему пакет пряников, два йогурта и поцеловала в горячие мокрые щеки. – Посиди пока у себя, я что-нибудь приготовлю.

      Димка кивнул и шмыгнул за дверь, как затравленный маленький зверек.

      На кухне Слава рассматривала содержимое холодильника, где стояла лишь бутылка с остатками кетчупа. Надя, оттеснив гостью плечом, стала доставать из пакета продукты и заполнять холодильник.

      Если ты решила, что я алкашка, то вот тебе, вот… Последним аккордом к этому «вот» стали ананас и индейка.

      – А ты борщ любишь, Надь? – заискивающе спросила Слава. – Давай, я завтра свой фирменный сварю, а?

      Надя вспомнила, что не ответила Ярославе отказом на просьбу пожить у нее два дня. Впрочем, это была не просьба, а скорее, утверждение.

      – О! И котлет накрутим! – Слава подбросила на ладони пачку фарша, но, наткнувшись на Надин взгляд, вернула фарш на полку холодильника. – Да это я так… – она вдруг потеряла всю свою самоуверенность. – Хочешь, я прямо сейчас уйду?

      – Куда? – хмыкнула Надя, выгружая спиртное на подоконник.

      – В общагу. Я приезжая, в техникуме учусь.

      Надя решила сказать, что и правда – лучше в общагу. Но тут прибежал Дим Димыч с перепачканным йогуртом ртом и протянул ей лист с цветными каракулями.

      – Мама, смотри! Это кто?!

      – Не знаю, Димыч, – не взглянув на листок, ответила Надя, – ты же рисовал, а не я!

      Димка надулся, хотел уйти, но Слава неожиданно подхватила его на руки, с интересом уставилась на рисунок.

      – По-моему, это динозавры. Или нет?

      – Да! – радостно завопил Димка.

      – Я в динозаврах разбираюсь, – серьезно сказала Ярослава, поставив Дим Димыча на пол. – У меня брательник таких же рисует. А вы где обычно обедаете, на кухне или в столовой?

      – Мне все равно, – пожала плечами Надя, открывая водку.

      А что, пусть поживет девчонка… Димка на нее с обожанием смотрит.

      – А ну марш к себе! – прикрикнула она на сына и, когда он убежал, спросила, кивнув на водку и два разномастных стакана: – Ты как?

      – Можно! За знакомство!

      Слава сама нарезала сыр, колбасу, разложила по тарелкам салат и уселась напротив Надежды со счастливым лицом. Даже сережка в ее губе засияла особенно ярко, когда она разливала водку.

      – Хороший пацанчик, – елейно пропела она. – Отец-то у него кто? Он? – Слава показала пальцем в сторону гостиной, где со стены улыбался Грозовский.

      Надя стиснула зубы.

      Почему она не прогнала эту хабалку сразу? Зачем позволила ей снова задавать вопросы, от которых хочется выть, пить, бить посуду и всех вокруг?..

      – Ну, не хочешь, не говори, – вздохнула Слава, по Надиному лицу поняв, что сболтнула лишнее. – За тебя! – подняла она стакан.

      Я ведь Димочке этот стакан покупала, вспомнила Надя, а он, увидев золотой знак евро на прозрачном стекле, сказал: «Матушка, ну когда же ты поймешь, что не все, что блестит – красиво?» Надя тогда обиделась и стала отмерять этим