Правила выживания в коробках. Ксения Камикато

Прямо под ними, когда как, организовывалась хаотичная курилка. В этом соседском огороде жили две собаки Дина и Джей.

      Мне известны их клички, потому что часов с девяти-десяти утра на улицу выбегал малой и до того времени, пока его не позовут обедать, он орал: «Джей, Джеюшка», и так практически каждый день. Я был искренне благодарен дождю, который держал этого проказника подальше от моего сна, ибо засыпал я только с рассветом. Пока было относительно тихо, я работал. А утром у соседки через стенку начинался хит-парад песен двадцатилетней давности, и он заканчивался только тогда, когда она уходила на работу. Люди начинали носиться по лестнице, будто на ногах у них копыта, а не ботинки, одним словом – черти. А сразу после знакомый писклявый голосок принимался вопить: «Джей, Джеюшка».

      Все это медленно, но верно, сводило меня с ума. Мне казалось, что я делал все, что мог, чтобы заработать на жизнь, но этого было недостаточно. Я успел выпить две бутылки дешевого коньяка и написать четыре курсовые работы, за то время, что жил там. Две из них оплатили, остальные заказчики загасились. И тут я впервые столкнулся с тем, что мне стало стыдно просить свое. Будто даже если я выполнил работу честно и успешно, награды я не достоин. Будто я вообще не достоит чего-то хорошего. Эта дурацкая мысль засела в моей голове и стала навещать ежедневно, как незваный гость.

      Потому все свободное время я старался закармливать мозг и душу литературой. Несколько раз покушался на «Алхимика», но менял его раз за разом на что-то менее объемное и более вкусное. Не знаю, время так повлияло или я, наконец, достиг какой-то зрелости, что смог хоть чуточку понять этого автора, но я просто влюбился в Николая Васильевича. И несмотря на то, что я его слушал, а не читал, я с непоколебимой уверенностью могу заявить, что он – потрясающий автор.

      Начало холодать. Я надел пальто – в нем у меня был более деловой вид и высокие кожаные ботинки, за которыми тщательно ухаживал уже пятый год. Но даже этот вид не помог мне найти работу. Просто люди у нас такие: встречают по одежке, а провожают пинком. «Футлярщики», – так я прозвал всех тех товарищей, что принимали на работу согласно регламенту, мол, до двадцати пяти лет и чтобы не менее двух – трех лет отбатрачил по профессии. И некоторые несостыковочки в цифрах их совсем не волновали. Короче говоря, по специальности я устроиться не смог.

      Чертовы футлярщики, все из-за них катится, не пойми куда, а они и рады, ведь все по регламенту. И не страшно, что все мы идем в Ад, зато ровным строем!

      Я был расстроен таким положением дел, но, ни капельки не удивлен. А еще я был благодарен Антону Павловичу за то, что смог заменить грубое ругательство приличным словом.

      Так я начал капать в других направлениях. Я отправлял резюме в каждую организацию, которая платила достаточно для того, чтобы я мог покрыть аренду квартиры и дорогу до работы. Короче, я был готов работать в ноль, лишь бы было, где жить.

      Сначала