Правила выживания в коробках. Ксения Камикато

себя, что он на моей стороне, и как-то даже полегчало. С горем пополам, но мы отгрузились. После я вызвал такси и поехал домой.

      Я вернулся домой с большим опозданием. Все из-за того, что таксист повез меня через центр города. Мы, разумеется, попали в пробку и я около часа дышал выхлопами автобуса, пока тот не свернул.

      Ветер разгулялся. Я ждал, когда с домов начнет срывать крыши. Мне это казалось чем-то волнующим и забавным. Закинув рубашку в стирку, я открыл бутылочку сидра и уставился в окно: один на одном высились многоквартирные муравейники, а где-то там внизу среди редкой зелени куда-то торопились их жители.

      В углу комнаты пылилась моя старенькая гитара. Я покосился на нее и потерялся в мыслях. Вспомнил ту, в которую когда-то был безответно влюблен. Она – зеленоглазый огонек, ронявший голову мне на плечи, слушая мои неумелые завывания, сопровождаемые слабой игрой. Она чувствовала меня. Она убедила меня в том, что я чего-то стою. А я, дурак, в это поверил. Но то, что она хотела, я ей дать не мог, потому что она хотела этого от кого-то другого.

      Что-то с грохотом слетело с соседней многоэтажки и упало во двор. Я вздрогнул и высунулся в окно. Никого и ничего не было видно. Я прикрыл окно, махнул рукой и завалился на диван, оставив бутылку на подоконнике. Взгляд врезался в потолок, трещины на нем показались мне в тот момент чрезвычайно интересными.

      В кармане затрещал телефон – хозяин квартиры попросил оплатить проживание. Я вдруг вспомнил, что с детства постоянно всем что-то должен: должен помогать семье, присматривать за младшими, хорошо учиться, отдать долг родине, у которой я не занимал; должен покупать девушке все, что она попросит, должен быть сильным, уверенным, при деньгах, и так далее. Только мне никто ничего не должен.

      Что- то глухо громыхнуло. Взвыл ветер. Окно распахнулось сильнее. Это возвратило меня в реальность. Я заметил, как на пол оседает пыль. Та же пыль, что осталась на моем счету, после того, как я оплатил очередной долг и принялся рассматривать потолок, будто он – мое отражение.

      Как-то машинально я открыл переписку с бывшей в соцсети. Я намеревался удалить ее уже почти месяц, но некое «а вдруг» тормозило мою решительность.

      Перечитал. Убил на это несколько часов, оставаясь непреклонным к мольбам скрючившегося от голода желудка. И даже не заметил, как начался дождь. На подоконнике начали множиться грязные разводы. В комнате потемнело.

      Так хотелось написать ей: «Здравствуй, родная! Закончилась туалетная бумага, в ход пошли твои письма. Спасибо! Твоя любовь, наконец, пригодилась мне». Но это показалось таким тупым, и я даже немного пожалел, что люди перестали обмениваться бумажными письмами.

      Жутко захотелось выпить. Бутылка стояла на подоконнике. Я посмотрел на бутылку, потом на грязный подоконник. Повернулся спиной к окну, уткнулся лицом в подушку и уснул.

      Все выходные стеной стоял ливень. Ливневки не справлялись, и некоторые