Гибель замка тамплиеров. Вадим Иванович Кучеренко

колбаса. На горячее овощной суп с вермишелью или чесночный суп.

      Подумав, Морис Бэйтс заказал овощной суп и кролика. Официантка разочарованно хмыкнула и с затаенной надеждой спросила:

      – А какое вино будете пить?

      – Ничего, – коротко ответил Морис Бэйтс. – Если можно, то принесите ледяной воды.

      – Так вы паломник? – удивленная таким скупым заказом, не удержалась от вопроса официантка. В ее тоне прозвучали почтительные нотки. – А по виду и не скажешь!

      Морис Бэйтс не ответил, но официантке этого и не требовалось. По природе своей она была общительной женщиной, но в жизни слишком много натерпелась от мужчин, обращавшей ей во зло ее же любвеобильность. Поэтому в ее душе отчаянно боролись два чувства – желание поболтать с симпатичным клиентом и опасение, что она может навлечь на себя новые неприятности. Но еще ей было нестерпимо скучно, потому что в этот час ресторан был пуст, и обещал оставаться таким еще долго. А потому она, забыв об осторожности и успокоив себя тем, что от человека, путешествующего по святым местам, плохого ждать не приходится, разговорилась.

      – В таком случае, рекомендую заказать выпечку. Наш Алехандро изготавливает ее по рецепту одного из древнейших монастырей, в которых обычно питались паломники, идущие в Сантьяго. Уверяю, не пожалеете! Сам капитан гражданской гвардии Карлос Санчес частенько заходит к нам, чтобы отведать этой выпечки. Ну и, конечно, выпить рюмочку риохи. Благо, что жандармерия всего в двух шагах от нашего ресторана.

      – Капитан Санчес? – заинтересованно переспросил Морис Бэйтс, выловив из бурного потока слов знакомое имя. – И как часто он к вам заходит?

      – Да почти каждый день, в часы сиесты, – охотно ответила официантка. – Такой хороший человек! И настоящий мужчина. А вы что, его знаете?

      – Нет, но хотел бы встретиться с ним, – ответил Морис Бэйтс. – Сразу отсюда я собирался отправиться в жандармерию.

      – Так зачем идти? Через полчаса он сам сюда придет, – бросив взгляд в окно, в котором отражалось высоко стоявшее в бледном небе солнце, сказала официантка.

      – Вы уверены? – настойчиво спросил Морис Бэйтс.

      Бросив на него осуждающий взгляд, женщина с обидой произнесла:

      – Любой может ошибаться, даже я.

      На испанском языке эта фраза звучала почти как вызов: «Cualquiera se puede equivocar, incluso yo». Морис Бэйтс улыбнулся с таким видом, будто просил прощения за свое недоверие, и, меняя тему, так как узнал все, что хотел, спросил:

      – Мне кажется или я ошибаюсь – когда вы не работаете официанткой, то танцуете фламенко?

      – Как любая истинная испанка, – гордо ответила женщина. Но ее взгляд потеплел.

      – Я бы очень хотел посмотреть, как вы танцуете, – сказал Морис Бэйтс. И пояснил: – Видите ли, я тоже в прошлом танцор. У себя на родине в Исландии одно время даже выступал на сцене, чтобы заработать на жизнь.

      – Так приходите вечером, – пригласила его женщина. В ее голосе не осталось и следа