Гибель замка тамплиеров. Вадим Иванович Кучеренко

и увлеченные борьбой за свои женские права, не слишком привлекательны в глазах мужчин. В большинстве своем они стали агрессивными амазонками, и представители когда-то считавшегося сильным пола их опасаются, страшась потерпеть поражение, а потому утешаются обществом себе подобных. Ламия понимала и тех, и других, и никого не осуждала.

      И все-таки сомнение в ней было посеяно. Ламия почувствовала, что уверенность покидает ее. Это было непривычное чувство. И она, не сумев сдержать раздражения, почти грубо спросила:

      – Так что нужно от меня Мартину Крюгеру?

      Это было ошибкой, она поняла это сразу. Но было уже поздно. Губы Мориса Бэйтса раздвинула насмешливая улыбка, словно предательски перебежав с тонких губ Ламии. Все это время он молча наблюдал за Ламией, не пытаясь начать разговор.

      – Выходит, что мне не почудилось возле тюрьмы, – сказал он. – Любишь заглядывать в чужую голову?

      – А ты? – зло отпарировала Ламия.

      – Случается. – кивнул Морис Бэйтс. И примирительно сказал: – Не будем ссориться из-за этого. Предлагаю заключить пакт о ненападении.

      – Это как? – озадаченно посмотрела на него Ламия.

      – Ты не пытаешься читать мои мысли, я – твои. Согласна?

      – По рукам. Почему-то ты вызываешь у меня непреодолимое желание во всем подчиняться тебе.

      Морис Бэйтс недоверчиво посмотрел на нее, не зная, говорит она правду или подсмеивается над ним. Но он только что сам разоружил себя, а понять что-либо по лицу Ламии не смог бы самый искушенный физиогномист.

      – Вот и славно, – сказал он. – Теперь можем поговорить о деле. Ты права, меня прислал Мартин Крюгер. Он сказал, что я могу рассчитывать на тебя в том деле, которое он мне поручил.

      Ламия отхлебнула из бокала коньяк, чтобы скрыть радостно вспыхнувшие глаза. И, когда она заговорила, голос ее звучал равнодушно.

      – Все зависит от того, во сколько будет оценена моя помощь.

      Морис Бэйтс положил на столик рядом с бутылкой коньяка банковскую карту.

      – Здесь миллион евро. Еще девять я переведу по завершении дела. Этого достаточно?

      Ламия невольно потянулась за картой, но в последний момент передумала и взяла в руки бутылку. Налила себе полный бокал коньяка и медленно выпила. Она не спешила, выгадывая время, чтобы подумать. Она хотела извлечь из ситуации как можно больше выгоды для себя.