Голод. Сергей Москвин

остались! В этом сезоне уже вряд ли получится, а будущей весной надо будет обязательно организовать разведывательную экспедицию.

      – Поселок уже давно могли разграбить мародеры из Крепости, – справедливо заметил Карп, и Седой вынужден был признать его правоту.

      – Могли. Но проверить все равно надо.

      Мысленно он уже представлял, как распахивает двери склада, под завязку забитого ящиками с консервами или бочками с горючим.

* * *

      – Знаешь, я когда вчера тренировалась, загадала: если попаду в мишень семь раз подряд, по числу охотников в вашей бригаде, вы все вернетесь, – призналась Юля.

      Ее тонкие губы распухли от поцелуев, старательно зачесанная на бок челка безжалостно растрепалась, но в таком виде Юлька нравилась Максу еще больше. Вряд ли бы с ним сейчас согласился Седой, который мог вернуться в любой момент.

      – Ну и как, попала? – думая совсем о другом, Макс погладил голый живот девушки, ощущая подушечками пальцев податливую мягкость ее нежной кожи.

      Когда они поженятся, он сможет все свободное время наслаждаться ее гибким, горячим телом, а не так как сейчас: урывками, втайне от ее отца.

      – Да. И это с двадцати шагов! Правда, одна стрела сломалась. Но вы все равно вернулись, значит, я молодец!

      – Ты просто умница.

      Попасть с двадцати шагов в подвешенный на веревке и раскачивающийся на ветру мешок, да еще семь раз подряд, сможет не каждый. Вот только что сделает выпущенная из лука стрела тому же саблезубу?

      Ладонь скользнула ниже, и Юлька на это немедленно отреагировала. Но совсем не так, как хотелось Максиму:

      – Макс, куда ты лезешь?!

      Он нехотя убрал руку, потом перевернулся на бок и поцеловал девушку в угол рта.

      Они лежали на широком топчане в комнате Седого, которую он делил с дочерью. Впрочем, широким топчан был только для сна, а не для того, что на нем только что происходило. К тому же в нетопленном с утра помещении было довольно прохладно, поэтому они не раздевались. Юлька лишь сбросила свою полярную куртку, которой очень гордилась, а с остальной одеждой быстро справился Макс. Уже через несколько секунд ее свитер и все, что под ним находилось, было задрано почти до плеч, а узкие штанишки, обтягивающие стройные Юлькины ножки, бесстыдно спущены до колен.

      От поцелуя девушка закатила глаза и глубоко задышала. Теперь с ней можно было делать все, что угодно, но Макс не воспользовался представившейся возможностью. Они и так уединились дольше всех разумных пределов, а ему следовало заботиться о добром имени и репутации своей возлюбленной.

      – Прости, малыш. Твой отец вот-вот вернется.

      Юлька все поняла, сочувствующе взглянула на партнера, ловко натянула штанишки, опустила и расправила свитер, и села, приняв вполне пристойный вид. Правда, растрепанные волосы, блестящие глаза и распухшие от поцелуев губы выдавали ее с головой.

      – Макс, накануне вашего отплытия папа неожиданно завел разговор о свадьбе.

      Максим не поверил своим ушам. Сердце от радости чуть не выпрыгнуло