Убийца с лицом ребенка. Михаил Ушерович Ушер

пятизвездочный, двухэтажный, с комнатой отдыха, кухней, кинотеатром и сауной в полуподвальном помещении, имеющим входы и выходы, как с улицы, так и с первого этажа нашего учреждения.

      – Вот за это ты и сядешь, – сладострастно произнес Василий Васильевич, – за умышленное воспрепятствование следствию. Ты, гандон, целый день наблюдаешь за нашими действиями и ни разу не указал, что у Снаткина есть еще один кабинет.

      – А в каком кабинете стоит аквариум? – спросил Горпищенко.

      – Аквариум стоит в обычном кабинете, – ответил Кочерга, но его лицо вдруг потемнело от прихлынувшей крови и на левой щеке запульсировала жилка. – Или вы сейчас извиняетесь, – обратился он к Скомороху, – или я арестую вас за оскорбление полицейского при исполнении им служебных обязанностей.

      – Если бы ты исполнял свои служебные обязанности, я бы извинился, – спокойно ответил ему Скоморох и ткнул ему в лицо свое удостоверение.

      – Господа офицеры, – воскликнул Горпищенко, которому ответ майора полиции Кочерги очень понравился. – Сейчас не до выяснения отношений. Я приношу вам извинение за слова майора Скомороха. Давайте перейдем к делу. Сначала мы осмотрим содержимое аквариума, а потом пойдем в пятизвездочный отель господина Снаткина.

      В этот момент пропел телефон Скомороха. Горпищенко удивило, что рингтон его мобильника оказался мелодией «Мурки». Василий Васильевич отошел в сторону.

      – Шеф, – орал Петренко, перекрывая смесь городского шума звенящего трамвая, гудков автомобилей и крики толпы, – наши ребята сейчас блокируют телеканал «Эхо недели». Каждый получил по двести баксов. Со мной идти никто не хочет. Говорят, что субботники уже давно отменены. Могу я предложить четыреста долларов за работу? Тогда еще может и согласится кто-нибудь…

      – Я тебе не Беня Коломойский, – ответил Скоморох. – Я работаю не за деньги. Ты знаешь, Петренко, почему пала Римская империя? Нет? Потому что ее лидеры стали провозглашать идеалы, в которые сами перестали верить. Короче. К утру, чтобы два идейных пацана были в городской прокуратуре.

      – Бесплатно никто не поедет, – возразил Петренко. – У идейных теперь одна присказка: утром – деньги, вечером – майдан, вечером – деньги, утром – майдан. – Позвони руководителю организации «Москаляку на гиляку», может, они поработают из удовольствия, они же называют себя санитарами леса, специализируются, кажется, на пидарасах, бомжах и другой нечисти.

      Петренко сделал театральную паузу и сказал: – Три дня назад они лоханулись. Прицепились к официантке за то, что она принимала заказ на кацапском языке. Посетители кафе переломали им руки и ноги в трех местах, а полиция сделала вид, что не смогла установить виновных.

      – Зрада на каждом углу, – согласился Скоморох и помолчав, добавил: – А сам сможешь провести акцию?

      – Что конкретно надо? Выбить показания?

      – И ты туда же! – недовольно произнес Скоморох. – Ты же знаешь, что я этим не занимаюсь. Ты же знаешь мой метод выяснения истины.