Тришестое. Василиса Царевна. Леонид Резников

а не она.

      – Ты чего, царевич! – потряс руками Андрон, указуя на лягушку. – Как же он, когда форменная она. Кваси… тьфу, пропасть! Василиса ведь.

      – А вдруг Василий? – упер руки в бока Иван Царевич, не желая сдаваться.

      Лягушка, наблюдая за их пререканиями, начинала потихоньку приобретать бурый оттенок.

      – Да ты глаза-то разуй, вашество! – продолжал гнуть свое Андрон. – Какой же это он, когда она в чистом виде!

      – А я-то почем знаю. Докажи! – Иван Царевич вздернул подбородок и сложил руки на груди.

      – Чего доказывать-то, токма глянуть повнимательнее: вон, гляди – нету!

      – Чего нету?

      – А того, чего надо. Чего должно быть! Вишь?

      – Ты энто об чем? – насторожился Иван Царевич, всем своим видом выражая недоумение.

      – Да все об том же. Нету его! Коня видал? А быка? Даже у кота имеется, ан здеся нету ни шиша! – Андрон в запале потянулся к задней лягушачьей лапе.

      Лягушка с перепугу отпрыгнула от него и часто задышала, утеряв дар речи, только что пасть разевала. Разинет да опять смежит. И булькало что-то в ней да сипело, словно кипяток в самоваре.

      – Во, видал!

      – Да ты чего, Андрошка, умом, что ль, тронулся? – Иван Царевич покрутил пальцем у виска, краснея, будто рак вареный.

      – Ты того, без оскорблений тут, – погрозил ему пальцем Андрон.

      – Да где ж это видано, чтоб у лягушек энто самое имелось!

      – Тоже мне, энтот, как его… Кювье выискался! – фыркнул Андрон, презрительно сплюнув. – Много ты о лягушках знаешь.

      – А вот ты скажи, как они, к примеру, скакать-то с энтим самым станут, как у коня. Ну а вдруг коряга какая?

      – Э-э, – почесал макушку Андрон. – Ну, ежики как-то обходятся. И коты.

      – Да при чем здесь ежики-то?

      – А при том!

      И вдруг пришла в себя царевна-лягушка, опомнилась, да как гаркнет:

      – Ква-а-атит!!!

      Глаза ее светились гневом, зоб раздувался, того и гляди, лопнет, а лапы неистово молотили по траве.

      Андрон с Иваном Царевичем враз примолкли.

      – Твы… твы!.. – обернулась она к Андрону.

      – Что? – часто заморгал тот, пятясь к березе.

      – С твобой я потвом разберусь, раскваквитаюсь. А твы! – повернулась она к Ивану Царевичу.

      – А чего сразу я? Это он про енто самое начал.

      – Твы стрелу пусквал?

      – Пускал, – повесил голову Иван Царевич.

      – Твебе стрелу квернули?

      – Вернули, чего уж, – обреченно кивнул тот.

      – Твак жвенись на мне!

      – Ла-адно, – обреченно выдохнул Иван Царевич сдаваясь. – Женюсь, коли так.

      – Неси меня! – приказала лягушка.

      – Ну уж дудки! – показал Иван Царевич дулю лягушке-Василисе, расплываясь в широкой улыбке. – Сама пойдешь, своим ходом!

      – Хворошо! И токва попробвуй у меня сбежать, – грозно предупредила лягушка.

      – А смысл? – спросил Иван Царевич, вновь расстроившись.

      – И то кверно, – согласилась с ним лягушка. – Эй, твы! – кликнула Андрона Ее Лягушачье Высочество.

      – Чегось изволите, государыня? –