Тришестое. Василиса Царевна. Леонид Резников

тут шашни с турусами разводить.

      Милослава объятия ослабила, выпустила из рук Козьму да рядышком с собой пристроила. Стоит Козьма, без вина пьян – качается из стороны в стороны, глазами мутными по сторонам шарит. Вот она, любовь-то чего с человеком вытворяет!

      – А Ванька-то где? – спохватился царь Антип, оборачиваясь к боярам. – Ванька где, спрашиваю?

      – Дык как в лес-то ушел, так доселе и не возвертался, – ответил боярин Семен. – Не видали его покуда.

      – Может, заплутал? – занервничал царь-батюшка. – Надоть послать кого, пусть сыщут.

      – Не надо никого никуда посылать, – послышался от ворот голос Ивана Царевича, и тот ступил на двор, обходя кругом телеги.

      – Жив! – обрадовался царь Антип, который питал к младшему из сыновей особую отеческую нежность. – Жив, глядите!

      – Жив, жив, – проворчал в ответ Иван Царевич.

      – А невеста-то где? – вытянул шею царь-батюшка, заглядывая через Иваново плечо, не покажется ли кто следом в воротах.

      – Ох, отец! – припал на одно колено Иван Царевич. – Лучше не знать вам.

      – Чего не знать?

      – Ничего!

      – Ты енто, не крути, – разозлился царь Антип, – а толком сказывай, чего да как!

      – А чего сказывать-то? Вон ваше «как» и «чего» в придачу, сзади плетутся, – ткнул Иван Царевич большим пальцем за спину.

      – Где? – но тут углядел царь Антип согбенного, с красной от натуги мордой Андрона, едва переставляющего ноги. На спине бывшего стольника (и прочего, и прочего) сидела огромная лягушка. – А энтот чего здесь делает? Да еще жабу какую-то страшную приволок! – возмутился царь Антип. – А ну, гоните его в шею! – крикнул он копейщикам, стоявшим по обе стороны крыльца.

      – Никак не можно, отец! – удрученно покачал головой Иван Царевич, поднимаясь с колен.

      – Это еще почему?

      – А не можно, и все тут. Невеста энто моя, – поворотил лицо Иван – царский сын.

      – Кто? Андрошка?! – схватился царь Антип за сердце, хватая ртом воздух.

      – Не-е, лягушка.

      – Ох, ё! – царь-батюшка зашатался на месте, закатил глаза, но подбежавшие слуги подхватили его, поддержали под локти. Еще один водицы ключевой в ковше подал, царю под нос сунул. Испил тот из ковша, рукавом губы утер, слуг распихал и на Ивана Царевича накинулся.