Часовщик. Зима. Ольга Амалфеева

удаляющийся звон. Переждала, пока текущая за стеной вода не заполнила все пустоты, покачалась, пошевелила краем воронки рта, сглотнула, медленно подняв, вытянула вперед подбородок и сощурилась на поднимавшееся солнце. По тяжу, натянувшемуся по шее к груди, ползли теплые блики. Они грели и ласкали уставшую кожу.

      Мимо, обдав раздражением, протопала Тоня, выхватила из-под покрывала растянутый подол кофты. Зацепившись за что-то пуговицами, ткань, отпружинив, хлестанула Веронику по лицу. На смеженных веках остались горячие следы. Девочка возилась рядом, перебрасывала подушки, ища свои вещи.

      Вероника тряхнула головой:

      – Тоня, ты меня задела.

      Девочка надуто пыхтела. Демонстративно повернувшись задом, натягивала джинсы.

      – Тоня…

      На ходу застегивая ширинку, та грубо прошвыркнула перед её лицом.

      – Поешь, пожалуйста, – Вероника встала.

      Сбивая мотающимся рюкзаком косяки, девочка выдернула из двери лязгнувшую связку, бросила на тумбочку и трижды повернула свой ключ с другой стороны.

      Пытаясь найти опору, Вероника подалась вперед, но под шеей было пусто. Она прислонилась к косяку, снова подняла подбородок в солнце, сильнее слепила веки и дала себе время посмотреть, как преломляются сквозь теплую мутную воду разноцветные блики. В носу стало мокро, она шмыгнула и слизнула с губы соленую каплю.

      Где-то внизу появились руки. Вероника быстро наклонилась, наугад разгладила покрывало, собрала по кровати подушки и вдруг, снова смяв расправленный край, быстро разложила всё по местам: так, как оставила девочка.

      Входную дверь толкнули. Быстро улыбнувшись, она двинулась навстречу. Обдав холодом, оставляя за собой прелые листья в мокрой глиняной крошке, Тоня уложила расстояние от порога до кровати в несколько ударов ботинками и столько же взмахов проводов наушников, перетряхнула вещи на кровати, вытащила тетрадь и так же, глядя в пол, исчезла в дверном проеме.

      – Тоня! – Вероника вылетела вслед на площадку – вниз по лестнице быстро удалялись шаги. – Таблетку, пожалуйста, выпить не забудь.

      Она вернулась в дом, сунула холодные ноги в тапочки. Быстро обойдя столы и тумбочки, нашла телефон, нажала на первое в списке "АААТоня", набрала: «Прости. Выпей таблетку, пожалуйста». Телефон, пикнув, сглотнул.

      Бросив его в сумку, быстро вернулась на кухню, захлопнула в холодильник оладьи, повернула налево вентили кранов, отопнула тапочки под диван, на секунду задержалась с носками с прилипшими листьями и всё же запихнула их в таз. Колготки, брюки, лифчик, свитер – всё, как оставила: на стуле. Пара секунд на чистые носки в комоде.

      Роясь в сумке, она выкидывала чеки и фантики. Нога привычно искала ботинок. Проездной, карты, вытрясла ключ от кабинета, куртка, ключи. Верхний, нижний.

      Нижний, верхний. Она вернулась, написала записку, прислонила к сахарнице: «Поешь, пожалуйста. В холодильнике котлеты и салат. Яблоки нужно помыть». Перешагнув порог, снова вернулась, открыла холодильник, достала пару яблок, кинула в мойку, закатала рукава, тщательно