Тени наших дней. Эшли Дьюал

ним с интересом наблюдает. Она держалась пальцами за край подоконника и наклонялась немного вперед, будто земля притягивала ее магнитами.

      – Что помогает?

      – Сигареты. Неужели становится лучше?

      Парень нерасторопно пожал плечами.

      – Вроде того.

      – Вроде того?.. – Переспросила она. Казалось, данный ответ не пришелся ей по вкусу. – Ты гробишь свое здоровье ради эффекта «вроде того»? Умно.

      – Ты тоже его гробишь.

      – Неужели.

      – Прямо сейчас.

      – Каким же образом?

      – Дышишь, – Кир безразлично отвернулся, – дышать тоже вредно.

      – Весомое замечание. Предлагаешь не дышать?

      – Предложил бы, будь это возможно.

      – Это возможно.

      – Но проблематично.

      – Весьма, – кивнула Соня и заправила локон волос за ухо. – Рад вернуться домой? – Кир собирался ответить, но девушка опередила его: – Хотя стой, не говори. Не сомневаюсь, что твой ответ как-то связан с этим страдальческим выражением лица.

      – Почему всем хочется рассмотреть мое лицо?

      – Нечем больше заняться.

      – Ваши проблемы.

      – Твои, раз тебя это беспокоит.

      – А ты… – Кирилл затянулся и посмотрел девушке прямо в глаза. Они у нее были весьма странными, раскосыми, как у эльфа. – Я тебя не помню.

      – И не вспомнишь.

      – Не училась с нами?

      – Учусь с Мариной в универе и, честно говоря, подумываю, как бы послать все к черту.

      – Ты на каком курсе?

      – На втором.

      – И уже выдохлась? Не горячись. С преподами обо всем можно договориться.

      – Можно, – согласилась Соня и натянуто улыбнулась, словно кто-то потянул уголки ее губ за ниточки, – я как раз знаю одного ублюдка, который пойдет мне навстречу, если я… Как он там выразился? Ах да, «пущу в ход свое очарование».

      Кирилл хмыкнул. Дым от сигареты медленно тянулся вверх, и он наблюдал за ним, даже не представляя, волнуют его слова девушки или нет.

      – Паршиво, – наконец, ответил он.

      – Омерзительно.

      – Он только болтал?

      – К счастью.

      – Молодой?

      – Лет тридцать. Может, сорок. Разве это важно?

      – Ну да. Есть желание. Есть извращение.

      – Действительно считаешь, что приставать к студенткам – нормальная практика, если у вас небольшая разница в возрасте?

      – Во-первых, не говорил я такого, – ткнув сигаретой в сторону Сони, отрезал Кирилл, – а, во-вторых, ты красивая девушка. Если твоему «профессору» едва стукнуло тридцать, что ты от него хочешь? Он сам еще студент. Отчасти.

      – Отчасти, – повторила низким голосом девушка и не удержалась от смеха. Она покачала головой и с укором уставилась на собеседника. Было в ней что-то бунтующее, непослушное. Она ставила под сомнение каждое слово и прожигала глазами, наверняка, зная, как ее острый взгляд действует на окружающих. – Тебе легко рассуждать, поэт. – Она заговорчески приблизилась к парню. – Никто из учителей не представлял тебя обнаженным.

      – С чего