Худышка. Донна Кунер

Она пригодилась пару недель спустя, когда мы с Рэтом пришли на семинар.

      Папа в командировке, а Шарлотта на мойке машин: помогает в сборе спонсорских денег для команды чирлидеров. Линдси занята выпускными вечеринками и разработкой планов на будущее, и кто знает, где Бриелла. Поэтому Рэт добровольно вызвался быть моим сопровождающим, и все с радостью на это согласились.

      Рэт единственный, помимо моей семьи, кто знает, что происходит в моей жизни. Сначала я не хотела, чтобы Рэт шел со мной… Вроде как я стану обузой. Но он так зачитался материалами из синей папки, словно это книга-бестселлер. Рэт очарован каждой страницей, и особенно теми из них, что содержат подробную медицинскую информацию. Для него подобный опыт равноценен необычному научному эксперименту. А уж от графиков и таблиц для фиксирования данных о моей послеоперационной потере веса его вообще не оторвать.

      К моему несчастью, Рэт всегда помнит все, что прочитал, поэтому, пока мы едем в медицинский центр, он беспрерывно цитирует мне информацию, полученную им из материалов синей папки. Это заставляет меня сильнее нервничать, но с типичной для него невнимательностью к человеческим эмоциям Рэт ничего не замечает.

      – Они сделают два небольших разреза на животе. Затем вставят в один из них трубку с камерой и фонариком на конце. Ты знала, что в человеческом теле очень темно? Рэт говорит и едет слишком быстро. Он слишком возбужденный.

      – Никогда раньше об этом не задумывалась, – отвечаю я.

      Особый интерес Рэт проявляет к фактам, касающимся непосредственно операции, от чего лично меня тошнит.

      – Они накачают твой живот воздухом, чтобы им было проще там перемещаться, а затем вставят инструмент во второе отверстие. Так они доберутся до твоего желудка.

      – Так они накачают меня воздухом, как воздушный шарик? – Я пытаюсь отвлечь Рэта шуткой, но не получается.

      – Только ты больше не будешь называть его желудком, – продолжает он. – Это скорее небольшая сумочка, мешочек.

      – То есть я стану кенгуру? – бормочу я.

      Но и это Рэта не останавливает. Он выезжает на стоянку и вертит головой в поисках свободного места для парковки.

      – В этот мешочек помещается примерно одна столовая ложка твердой, непрожеванной пищи. Пища пережевывается зубами примерно за три-четыре раза.

      – Восхитительно, – говорю я, указывая ему на парковочное место. – Вон там свободно.

      – Таким образом, если ты будешь хорошо прожевывать пищу, в своем мешочке размером с мячик для гольфа или куриное яйцо ты сможешь хранить приблизительно три столовые ложки пищи.

      Три столовые ложки пищи? И все? Такая информация должна напугать меня достаточно сильно, чтобы бежать отсюда куда глаза глядят, но этого почему-то не происходит.

      Весы – первое, что я замечаю, когда захожу в медицинский центр.

      Крошечная женщина в ореоле растрепанных белых волос измеряет мой рост и жизненные показатели. Рэт следует за нами и записывает каждое значение в свой зеленый блокнот. Я хмурюсь,