Подумаешь, попал – 2. Валентин Георгиевич Вишняков

дорогой мой, наконец-то, хоть ты поведай, что в мире творится.

      Тот опустил глаза, но все же, проговорил:

      – Викторович, беда! С подачи представителя ставки Мехлиса на корпус временно назначен Ведерников.

      – Ну и что? – спросил я, а у самого внутри аж все похолодело.

      – Угробит он корпус, как свою бригаду. У него самые большие потери. Я-то знаю, кем служу, – поспешил сообщить Телепин.

      – Какие у него в бригаде потери? – спросил я.

      – За два дня треть состава, это не считая потерь во время прорыва.

      – Много, – согласился я. – Чем же он командует?

      – Я же говорю, на корпус метит. Вяземский пока ему не дает, грозится пристрелить, если увидит. Наши офицеры молодцы, слушаются только его приказов, а не Ведерникова.

      – А что это Артур Николаевич так на него разозлился? – спросил я.

      – Ах, да вы не знаете, это Ведерников в то утро увел роты

      охранения, никого не поставив в известность, посчитал, что у него для прорыва обороны врага сил не хватает.

      Я даже подскочил.

      – Вот сволочь!

      – Столько людей погибло, почитай только мы от штаба и остались, – продолжал Афанасий Петрович, оценивая мое состояние.

      – Больше сотни? – уточнил я, свирепея, поняв, что нет больше штаба.

      – Куда там, намного больше! Весь 152-мм гаубичный дивизион полег, когда немцы в тыл им зашли. Те пушки так просто не развернуть, пушкари своим делом были заняты. В общем, нет у нас больше дивизиона.

      – Сволочь, я его сам пристрелю! – вскипел я окончательно, откинувшись на подушку. – Достань мне форму!

      – Вот и Артур Николаевич так, за пистолет хватается, – произнес Телепин, усаживая меня на кровать. – И чуть тише добавил: – У него там пассия была, Зиночкой звали. Он её с бригады Воронина перевел, думал к себе поближе, да и безопасней, тяжелый артдивизион все-таки, чуть ли не в тылу находится. А тут из котла остатки немецкой дивизии решили прорваться. Были бы танки охранения, отбились бы.

      Вон, один КВ-2 шороху навел, те сдаваться начали.

      – Где эта гнида сейчас?

      – У себя в бригаде. Наверное, в штаб армии победные реляции пишет. У нас-то штаба нет, а в армейском всем Мехлис заправляет.

      Я вспомнил фильм о генерале Горбатове и о том, как к нему заглянул Мехлис. Результат – огромные потери, а пользы мизер. Так, срочно надо ехать туда и что-то делать. Ведерников угробит мой корпус, он же себя его командиром считает. Ну, пристрелит его Артур Николаевич, мстя за штаб, за артдивизион, за свою Зиночку, и что? Самого потом расстреляют! Жалко же, хороший мужик! Тут я вспомнил про Капралова.

      – Где сейчас, подполковник Капралов?

      – Так в штабе армии отирается, нашего-то нет. Он меня к вам и послал, узнать как вы там, и все это сообщить.

      Понятно, Капралов тоже зуб на Ведерникова имеет, но из-за Мехлиса ничего тому сделать не может. Нужен я.

      Вошла Ксения Михайловна и устроила нам взбучку. Мы сделали вид, что ничего не происходит, но как только она вышла из палаты, продолжили