Лазарь. Ларс Кеплер

разных стадиях разложения… Полиция разрабатывает версию, что убитый был ранее неизвестным осквернителем могил… возможно, некрофил и каннибал… как бы то ни было, он ездил по округе как торговец антиквариатом, бывал на ярмарках, участвовал в аукционах, а заодно вскрывал местные могилы и забирал трофеи.

      Нолен отпил воды и дрожащим пальцем вытер верхнюю губу.

      – Какое это к нам имеет отношение?

      – Не хочу тебя шокировать, – Нолен в первый раз взглянул Йоне в глаза, – но у него в морозилке обнаружили череп Суммы.

      – Моей Суммы?

      Йона схватился за разделочный стол и опрокинул пустую винную бутылку, но даже не заметил, как она упала в раковину, где стояли стаканы и фарфоровые чашки. В ушах зазвенело, перед глазами возник образ жены.

      – Ты уверен? – прошептал он, глядя в окно, на теплицы.

      Нолен поправил очки и стал рассказывать, как полиция при помощи ДНК пыталась определить, куски чьих тел оказались в морозилке убитого. К расследованию подключили Европол, финские и скандинавские полицейские базы.

      – Полицейские нашли зубную карту Суммы… а так как свидетельство о смерти подписал я, они позвонили мне.

      – Понимаю. – Йона сел напротив друга.

      – У него дома обнаружились подтверждения, куда и когда он ездил… в середине ноября он посетил аукцион в Елливаре… это недалеко от могилы Суммы.

      – Ты уверен? – повторил Йона.

      – Да.

      – Можно посмотреть фотографии?

      – Нет, – прошептал Нолен.

      – Я в порядке. – Йона посмотрел Нолену в глаза.

      – Нет, – прошептал тот. – Не смотри.

      Но Йона уже достал из его сумки папку с эмблемой уголовной полиции и стал одну за другой выкладывать фотографии на кухонный стол.

      На первом снимке камера смотрела прямо в открытую морозилку. Из ледяного кома торчала посеревшая детская ножка. Рядом с бородатым лицом и окровавленным языком угадывался позвоночник.

      Йона перебирал фотографии полуразмороженных частей тел, разложенных на стальном столе. Вот сердце, разложение зашло далеко; голень с коленной чашечкой; младенец целиком; три чистых черепа; зубы и целый торс с грудью и руками.

      На кухню вдруг вошла Валерия; она поставила на стол рядом с мойкой две кофейные чашки.

      – Черт! – Йона попытался прикрыть фотографии, хотя уже понял, что она все видела. Валерия тихо пробормотала: “прости!” и торопливо вышла.

      Йона встал, одной рукой оперся о стену, взглянул на теплицы, потом снова на фотографии.

      Череп Суммы.

      Это просто случайное совпадение, говорил он себе. Осквернитель могил не знал, кто она. Ее имени нет на надгробии, ее нет ни в одной базе данных.

      – Что известно о преступнике? – спросил он, слушая, как Валерия поднимается по лестнице.

      – Ничего. Никаких следов.

      – А жертва?

      – Судя по всему, в квартире произошла ссора. У убитого в крови на момент смерти было высокое содержание алкоголя.

      – Разве не странно, что полиция не нашла вообще никаких следов второго участника?

      – А ты что думаешь?