К западу от Эдема. Зима в Эдеме. Возвращение в Эдем. Гарри Гаррисон

их всегда было очевидным, ведь их всегда окружала стая помощниц и подручных, за которыми, в свою очередь, следовали усердные фарги, готовые услужить, чтобы отыскать себе место в иерархии города.

      Вокруг было столько всего, но Керрику не хватало ежедневных визитов Энге. В этой муравьиной куче все были чем-то заняты, и он так часто хотел, чтобы она объяснила ему наиболее загадочные стороны жизни Алпеасака. Несколько раз он спрашивал о ней, но резкие ответы заставили его более не затрагивать эту тему. Впрочем, такая реакция только разожгла его интерес. Наедине Энге разговаривала с Вейнте’ как равная. Почему же тогда нельзя упоминать ее имя? Он гадал, отвергал собственные догадки, наконец спросил у Вейнте’. Эйстаа весьма определенно дала понять, что тему для разговора впредь будет определять только она сама.

      …Керрик увидел Энге случайно. Он еще не успел отойти от амбесида – Вейнте’ только что отпустила его, – когда фарги заволновались. Они о чем-то переспрашивали друг друга, а потом заторопились в одну и ту же сторону. Из любопытства он последовал за ними и увидел четверых иилане’, несущих пятую. В толпе он не мог подобраться поближе, но не стал просить расступиться, чтобы не привлекать к себе внимания. Он уже собирался уйти, когда все четыре иилане’ возвратились. Теперь они не торопились и тяжело дышали. Кожа их была заляпана грязью, на ногах запеклась красная глина. Тут Керрик заметил среди них Энге. Он окликнул ее, и она обернулась. Выражая внимание, она молчала.

      – Где ты была? – спросил он. – Я давно тебя не видел.

      – Теперь мое знание языка больше тебе не нужно, наши уроки закончились. Я работаю теперь на новых полях.

      – Ты? – В голосе мальчика слышалось изумление, разочарование и полное непонимание.

      – Я… – Спутницы Энге тоже остановились, и она жестом велела им идти дальше. – Я должна возвратиться на работу.

      Она повернулась и пошла, Керрик торопливо семенил рядом. Он очень хотел разгадать ее тайну, но не знал, с чего начать.

      – Вы только что унесли одну из своих. Что случилось?

      – Укусила змея. Их много там, где мы работаем.

      – Но почему ты среди них? – На ходу их не могли подслушать, топавшую следом Инлену< можно было не брать в расчет. – Ты говоришь с эйстаа как равная, а выполняешь работы, подобающие только нижайшим из фарги. Почему?

      – Это нелегко объяснить. Эйстаа запретила мне рассказывать об этом иилане’.

      Сказав эти слова, Энге уловила их двусмысленность. Керрик не был иилане’. Она показала на Инлену<:

      – Прикажи ей идти вперед.

      Потом Энге повернулась к Керрику и заговорила с такой страстностью, которой он не предполагал в ней:

      – Я попала в эти края, и они вместе со мной, потому что мы верим, а наши правительницы против нашей веры. Нам приказывали забыть про веру, но мы не можем. Когда обретешь истину, от нее нельзя отказаться.

      – О какой истине ты говоришь? – спросил озадаченный Керрик.

      – Это пламенная, тревожная правда. Ведь