Дерево уккал. Павел Вадимович Волков

исполинов. Как древние великаны возвышались они над полями и оврагами, то тихо перешептываясь, то грозно раскачиваясь под порывами ветра.

      Лишь только Орел-городок скрылся за излучиной, Ермак подсел к Григорию.

      – Думается мне, – молвил атаман, – пойдем мы по Чусовой и по Серебрянке до Каменного пояса. Там волоком до перевалов и дальше в Тагил. Главное, до заморозков успеть, а то лед в реках станет, и мы вместе с ним.

      – Да, пожалуй, при самом удачном стечении обстоятельств, Сибирь мы раньше, чем через месяц не увидим, – отозвался грек.

      – Через месяц нас устроит.

      – Вас-то устроит, это понятно. Только здесь за это время все, что угодно произойти может. Ежели Строганов от татар не отобьется, то возвращаться с ясаком будет уже некуда.

      – У тебя в голове одно да добро. Отобьется торгаш, никуда не денется. Если б речь о службе зашла, драпанул бы как заяц. А за барыши свои постоит, будь здоров.

      Ермак придвинулся поближе.

      – А теперь, Григорий, давай-ка начистоту. Зачем царю экспедиция потребовалась? Одно дело военный поход, а так… С горсткой казаков, как ты хотел, за Камнем не то, что не удержишься, но и добычу особо не возьмешь. Так в чем смысл? Что там в тех землях? Что увидеть ты хочешь?

      Грек огляделся. Казаки на веслах дружно пыхтели и не могли слышать беседы.

      – А вот что, атаман. Четверть века, считай всю мою сознательную жизнь мы дрались с половиной Европы за выход к Балтике и каков результат? Да никакого. Только разорение и туманные перспективы. Если Ливонский орден с их устаревшей военной и хозяйственной организацией наше войско сокрушило с легкостью, если с идущими с нами в ногу поляками и литовцами тоже худо-бедно справились, то со шведами вышло все иначе, и мы с тобой уже обсуждали почему. Войны без денег не выигрываются, понимаешь?

      – И государь велел отыскать за Камнем богатства. Все это от тебя я уже слыхал. Но ты ищешь что-то конкретное и, мало того, знаешь, где искать.

      – Я ищу ответы.

      – Ответы? Да ладно, не смеши. За ответами в монастырь идут, а не лезут к черту на рога.

      – Вот именно! – вдруг воскликнул Григорий, на мгновение привлекший к себе внимание гребцов. – Монастыри суть камень преткновения. Люторы шведские откуда, думаешь, деньги взяли на мануфактуры и войско?

      – Намек прозрачный – из латинских монастырей. У наших иноков земли с крестьянами, пожалуй, тоже побольше, чем у царя будет. И деньги в рост частенько дают, значит есть, что давать. – Ермак нахмурился в раздумье и наконец сообразив резюмировал. – Только на ересь это больно похоже. Здесь, конечно, говорить можешь что угодно, но в Москве за такие речи…

      – Старец Вассиан не хулил ни Бога, ни Писание, но его назвали богохульцем за то, что велел монастырям сел не иметь, а тех, что упорствовали в стяжании, обличал в вероотступничестве. Ересь? А не ересь проповедовать братскую любовь и братьев своих при этом обдирать до нитки? Неужели то ересь, если кто от неведения