Ошибка резидента. Олег Шмелев

Куртиса, – это было впервые. Старик, надев пальто, заглянул в дверь, сказал:

      – Не серчай. – Тон у него был примирительный. – Скоро погуляем. А насчет замарать – глупость.

      – Поживем – увидим, – ответил Павел.

      Глава 17

      Чего не знали Павел и Надежда

      Контрразведчики думали, что Надежда не решится на убийство Воробьевой. Но, к их большому сожалению, он решился. И вот что произошло в Ленинграде, о чем не знали ни Павел, ни Надежда.

      …Василий Терентьев, ничем не примечательный низенький человек лет сорока пяти, неторопливый, даже медлительный в движениях, одетый в длинное зимнее пальто грязно-синего цвета с черным барашковым воротником, в шапке-ушанке солдатского образца, в черных валенках с галошами, вышел на вокзальную площадь в толпе пассажиров, приехавших из Пскова в Ленинград, и остановился, чтобы осмотреться.

      Шоферы стоявших чуть поодаль легковых автомашин торопливо, как родных, кинулись встречать приехавших, предлагая услуги. Это были не таксисты, а обыкновенные «леваки».

      Ловкий разбитной парень в пыжиковой шапке и потертой кожаной тужурке издалека крикнул стоявшему с полуоткрытым ртом Терентьеву:

      – Эй, валенки! Поедем, что ли?

      Терентьев поманил его рукой в темной толстой шерстяной перчатке. Парень подошел вразвалочку.

      – Мне на Московский вокзал. Свезешь? – спросил Терентьев неожиданным для его обстоятельного облика тонким голосом.

      – Рупь, – сказал парень, озорно поглядывая по сторонам.

      Терентьев снял перчатку, хотел лезть в карман за деньгами.

      – Да нет, ты что? – остановил его парень. – Так нельзя. Потом. Иди в машину. Во-о-он, серая, с того краю третья. Видишь? Ты иди садись, я еще попутных поищу.

      Терентьев неторопливой деловитой походкой направился к машине, а парень принялся громко вопрошать:

      – Кому на Московский? На Московский кому? Есть два места!

      Терентьев, приблизясь к серой машине, обойдя ее два раза, словно прилаживаясь, наконец открыл переднюю дверцу, но передумал, закрыл и поместился на заднее сиденье.

      Скоро прибежал шофер. Рывком распахнув дверцу, он нырнул за руль, еще не усевшись, завел мотор и, трогая с места, сказал:

      – Порядок! Еще двое нашлись. С вещами. Сейчас мы их заберем.

      Развернувшись по широкой дуге, он лихо, так, что взвизгнули тормоза, осадил машину у тротуара. Задние дверцы открылись разом с обеих сторон, и, не успев сообразить, что происходит, Терентьев оказался между двумя плотными молодыми людьми. И машина, свернув, быстро побежала по переулку. Молодые люди крепко сжимали ему запястья.

      – Спокойно, – дружелюбно сказал тот, что сидел справа, и сунул руку к нему за борт пальто.

      Там у Терентьева наспех был пришит длинный, узкий, как для белого батона, карман из холстины, а в кармане лежал тяжелый молоток.

      Молодой человек извлек его и спокойно поинтересовался:

      – Еще что есть?

      – Ножик, – тонким голосом отвечал Терентьев.

      – Ну и валенки! – весело сказал шофер и расхохотался.

      – Где