Ошибка резидента. Олег Шмелев

ясно.

      – Все.

      …Павел принес две бутылки водки. Одну дал Терентьеву, другую зажал у себя между коленями.

      – Так удобнее, – объяснил он. – Тут в открытую пить не разрешается. Наливай себе под столом и сразу опрокидывай. Чтоб стакан пустой стоял.

      Терентьев налил себе полный стакан и выпил его маленькими глотками. Съел полпирожка.

      И тут Павел попросил его рассказать про Ленинград.

      Терентьев уместил всю историю слов в двадцать пять – тридцать, но излагал ее мучительно долго. То и дело останавливался, возвращался назад и все время забывал, что говорить надо шепотом. Павлу пришлось раза два цыкнуть на него. В конце концов он все-таки добрался до точки. Если бы Павел знал о плане убийства, разработанном Надеждой, он бы увидел, что рассказ Терентьева совпадает с этим планом.

      Терентьев допил свою бутылку и спросил у Павла, нет ли еще выпить. Оказывается, этот истукан даже не замечал, что Павел вообще не наливал себе. Он был полностью отключен от окружающего.

      – Свалишься, – сказал Павел. – А тебе еще надо дело делать.

      – Не. Не свалюсь, – трезвым бесстрастным голосом возразил Терентьев. – Если есть, дай.

      Павел видел, что он действительно нисколько не изменился после выпитой бутылки.

      – Ну ладно, я тебе дам еще, но после. Сейчас слушай…

      И он слово в слово изложил то, о чем просил Куртис.

      Терентьев выслушал спокойно. Ни одна жилка не дрогнула на его лице.

      – Сделаю, – только и молвил он.

      – Что-нибудь от этой женщины у тебя есть? – спросил Павел.

      – Часики.

      – Дай их мне. Только тихо. Сними шапку, сунь их за клапан, шапку положи на стол.

      Терентьев все так и сделал. Павел взял шапку, вынул и положил к себе в карман часики на черном креповом ремешке.

      Потом передал Терентьеву под столом нераспечатанную бутылку, сказав:

      – Только не торопись, а то опьянеешь. Нам еще долго сидеть, до вечера. Я тебе покажу одну палаточку, там ты и разгуляешься.

      …Около девяти часов вечера Павел повел Терентьева поближе к центру.

      Не дойдя немного до угла Первомайского переулка, Павел остановился.

      – Вон, смотри, на углу стеклянный павильон. Это галантерейная палатка. Действуй.

      Место было не очень оживленное, но прохожие попадались.

      Терентьев, шаркая по асфальту своими галошами, размеренно и неторопливо направился к павильону.

      Павел повернул в обратную сторону, отошел метров на сто и решил подождать, понаблюдать, что будет.

      Было тихо, и скоро он отчетливо услышал лязг, какой-то хруст, затем крики: «Сюда! Сюда!» А через минуту раздалась трель свистка.

      Павел увидел, как две фигуры, сопровождаемые кучкой любопытных, пересекли улицу и скрылись за углом…

      Куртис встретил Павла бранью. Он был взбешен и настолько не владел собой, что забыл услать Эмму.

      – Где ты пропадал? – кричал он. – С вокзала он поехал к тебе. Почему ты не пришел в столовую?

      – Какая столовая? –