Ошибка резидента. Олег Шмелев

его ждал Куртис. Старик схватил телеграмму, воскликнул: «Слава богу!» – и, не простившись, убежал.

      Павел переоделся, обрадовал хозяйку, что идет в кино, и спустился на улицу. Побродив, он нашел телефон-автомат на тихой пустынной улочке. Набрав номер, который показывал ему Кустов, спросил:

      – Скажите, пожалуйста, ваш телефон два двенадцать сорок семь? – Это не были цифры, набранные им.

      – Нет.

      – А какой?

      Мужской голос назвал условный номер.

      Павел сообщил о телеграмме.

      – Вам велено передать, – услышал он в ответ после небольшой паузы, – приедет гость. Берегите его. Редкая гадина. Теперь необходимо координировать действия.

      – Понял. Буду звонить.

      Вернувшись к себе, Павел увидел Куртиса. Как всегда, когда предстоял разговор без посторонних, Куртис послал хозяйку в магазин. Потом попросил Павла сесть и предупредил, что это будет самая серьезная беседа из всех, до сих пор между ними происходивших. И просил не зубоскалить.

      – Завтра, а может быть, послезавтра, – начал он, – к тебе на работу придет человек. Он вызовет тебя. Не удивляйся. Фамилия его Терентьев. Пойди с ним в столовую на углу Кузнечной и Парковой. Знаешь? Если будет спрашивать обо мне, скажи, что меня увидеть нельзя, меня сейчас в городе нет… Расспроси его досконально, что он сделал. Все по порядку. Если у него осталось что-нибудь от поездки – отбери. А затем скажи, я велел сделать так. Он сегодня же ночью должен ограбить какую-нибудь палатку, магазин, ларек – что угодно. Или стянуть вещи в зале ожидания на вокзале. В общем, по его усмотрению. Его ищут, могут и найти. Ты понимаешь: лучше судиться за кражу. Осудят года на два – и концы в воду. Отсидит – выйдет чистый. Втолкуй ему. Самое главное – чтобы он усвоил именно это. От него надо избавиться. Объясни, что после отсидки он сможет жить в открытую, как хочет. Не надо будет скрываться. Я дам тебе деньги, отдашь ему. Тысячу рублей.

      – Слушайте, маэстро, хотите впутать меня в мокрое дело? – серьезно сказал Павел. – Я протестую. На мне и так, кажется, висит…

      – Тебе нечего опасаться, – уверял Куртис.

      – Хорошо. Но учтите: если что, я себя в жертву ради вас приносить не буду. Все расскажу…

      Глава 16

      Терентьев ест пирожки

      Человек, пришедший в пятницу после обеда в контору хлебозавода и спросивший Корнеева, производил очень странное впечатление. Он был словно из ваты. Двигался медленно. На землистом лице застыло какое-то идиотски бесстрастное выражение, словно у него были парализованы нервы, управляющие мышцами лица. Лицо истукана. И ко всему – неестественно тонкий голос.

      Павел, отпросившись у начальства, вышел с ним на улицу.

      – Значит, вы и есть Терентьев и вы получили мой перевод? – в обычной своей манере завел разговор Павел.

      – Телеграмму отбивал, – без всякого выражения, как автомат, сказал Терентьев.

      – И много получили?

      Тот молчал.

      Павел посмотрел на него сбоку и подумал: «Натуральный истукан».

      Походили по переулкам. Павел два раза проверился – Куртиса