Козулька. Дарьяна Антипова

оглянулся вокруг. Если бы здесь были скифы… или остатки их городов…

      Сёма попытался увидеть протянутую между курганными стелами блестящую паутинку. Сёма любил паутинки, особенно такие вот одинокие, первые. Из этих первых паутинок пауки потом сплетали свои большие летние, земные звезды. Иногда они походили на снежинки под увеличительным стеклом. Сёме иногда казалось, что вот так, стежок за стежком, строилась и вселенная. Звезды на ниточках притягивались друг к другу и охраняли Землю от летящих на нее комет. Кометы прилипали к космическим паутинкам, да так и оставались там, сияя по ночам.

      Паутинка закачалась в беззвучном воздухе и порвалась.

      Сёма сел на траву и посмотрел на Саяну.

      – Мне нужно к чаатасу.

      Саяна остановилась на камнях.

      – Зачем?

      – Там еще осталось золото, мне папа рассказывал.

      – Копенский чаатас затопили.

      Сёма серьезно посмотрел на Саяну.

      – Я знаю, я видел – там остались стелы.

      Около деревни, совсем недалеко от бабушкиного дома, лежало маленькое озеро, истоптанное коровами. Вдали, за трассой, были сопки с редким лесом по северной стороне. В сторону вместе с тянущимися вдоль асфальта столбами к Абакану уходило большое кладбище, на котором бабушка уже наметила себе место.

      Сёма отпросился поиграть с мальчишками, а сам пошел в сторону засохшего водостока, где ждала его Саяна. По дороге он остановился около одноэтажного здания, на потертой табличке которого Сёма прочитал: «Московский клуб». Удивившись, Сёма отправился дальше.

      – Пошли, – дернула Сёму за руку Саяна и, взмахнув длинной юбкой, сбила цветочную пыльцу.

      – А как село называется?

      – Московское. А что?

      Сёма дернул цветок пижмы. Не поломался. Тогда он рванул ее на себя, оторвал корень с листьями и понес солнечные бутоны дальше.

      – Куда мы идем?

      – В Долину Царей…

      Сёма почему-то вспомнил тот осенний вечер, когда экспедиция из немецкого университета ускоренно возвращалась с раскопок в Хакасии к себе на родину. В Москве один ученый забежал к Сёминому отцу перед отлетом, и они заперлись на кухне. Мама ушла в другой конец квартиры пылесосить, а Сёма подкрался к кухонной двери и сел там на пол.

      – Ты знаешь, за сколько немцы выкупили лог?

      – За много…

      – За 5 миллионов евро.

      – Это сколько?

      – Много… Отец вырос в этой деревне. Он тоже хотел поехать. Но его не пускали. А их пустили. Они копали несколько лет, хотели найти в нем царские богатства. И ничего не нашли.

      – Собаку они нашли там и тряпки какие-то.

      – Вещи тагарцев?

      – Наверное, тагарцев. Светловолосых людей. Как ты.

      – У меня мама светлая. Она с Алтая. А папа хакас. И они с папой не любят тывинцев.

      – Тывинцы после армий монголов добили хакасских кыргызов…

      – А до монголов алтайские тюрки разбили жужаней и создали первый тюркский каганат?

      Саяна с интересом посмотрела на Сёму, который еле доходил по росту ей до груди, и медленно ответила:

      – Там