Козулька. Дарьяна Антипова

людям во спасение духа мороза, и наступила зима».

      Сёма сидел, поджав коленки к подбородку, у запотевшего от ночного сна и холодного утреннего воздуха окна на высоком деревянном столе. После трех суток на поезде, а потом еще двух пересадок на автобусе его все еще мутило и покачивало. Во дворике нервничал на длинной цепи ободранный и вечно худой пес Дурак – Шарик. Бабушка только так его и называла. Потявкав минут десять, Шарик не выдержал и подполз под окно. Тявканье усиливалось, и вдруг, взвизгнув, Шарик подпрыгнул, увидев сонного Сёму в окне. В Хакасии время еще не дотянуло до пяти утра, в Москве же было чуть за полночь. Сёма тер глаза и пытался разглядеть туманные окрестности деревни. Окрестности эти казались желтыми из-за рассвета и бесконечных просторов степной травы.

      Шарик скакал вверх-вниз, разнообразя Сёме панораму: вот сонная и покрытая росой улица деревни, вот улица с собачьей мордой, вот снова улица с земляной дорогой и изгородью, а вот опять улица с мордой.

      Сёма все думал о чем-то…

      Заскрипела за приоткрытой дверью тяжело кровать, бабушка закашлялась и перевернулась на другой бок.

      – Бааб, а он так и будет скакать?

      – Не смотри ему в глаза, – зевнула бабушка. – А то он оближет все окно.

      – Бааб, а может, он есть хочет?

      – Пока я не встану, не хочет, он же собака…

      – А ты, бабушка… А далеко здесь Барсучий Лог?

      – Недалеко…

      – Папа тоже говорил, что недалеко…

      Уши Шарика опять мелькнули над подоконником.

      – Ладно, я пойду.

      – На трассу не выбегай… А то понесет же лешего…

      Тишина была вокруг. Петухи не пели, иногда только кто-то из них одиноко прочищал себе горло. Сёма прислушался, но не услышал кузнечиков. Почему-то ему казалось, что во всех деревнях по утрам и вечерам должны стрекотать кузнечики. Сёма наступал на землю очень осторожно, будто пробуя ее на вкус. Незнакомая земля должна была почувствовать его и принять. Сёме чудилось, что принес сюда неровное движение поезда.

      Он подошел к соседней повалившейся деревянной ограде и, присев на корточки, протянул руку сквозь опоры к землянике. Сорвав, почистил ее об штаны, съел и увидел хакасов.

      Хакасы сидели полукругом на двух лавочках и пили жуткий самогон. Сёма не разбирался в самогонах. Но так сказал папа. Он сказал, что хакасы пьют жуткий самогон. А папа тоже был хакасом и, значит, разбирался в этом.

      – Молодой Кун Мирген, здравствуй! – проговорил первый хакас в черной куртке с желтым шарфом. – Как доехал?

      – Есть сек-сек традиция! Давай? – Обветренные губы оторвались от краев алюминиевой чашки.

      – Скажите, как дойти до раскопок кургана, который ведут немцы? – Сёма не подходил к ним ближе чем на два метра.

      – Я там был!.. Не помню когда!.. Поминали предков! Сек-сек традиция! Поминать предков! Задабривать духов! Стеклоочиститель, ох, плох! Голова болел!.. У немцев бензин хорош! У нас со свинцом, а у них та-акой легкий!.. Когда вырастешь – поминай